...И многие не вернулись - [5]

К полуночи он достиг развилки дорог, одна из них вела на Величково. Оставив велосипед в канавке, он осторожно направился к небольшому холму Стражда. Кружевные облака не закрывали луну, и было светло. Динко, сжимая в руке пистолет, подошел к груде камней.

— Кто идет? — спросил чей-то тихий голос.

— Это я. «Бистрица»! — сообщил пароль Динко.

С земли поднялись двое.

Полуночная встреча на невысоком холме длилась меньше часа. Но этого оказалось достаточно, чтобы обсудить указания окружного комитета партии о боевой работе в Карабунарском районе. Георгию Перустийскому и Николе Бечеву не требовалось долгих разъяснений. Бечев — богатырского сложения человек, чем-то похожий на Ботева[6]. О таких, как он, рассказывается в былинах:

Из-под ног искры летят,

Изо рта пламя вырывается.

Перустийский — студент Загребского университета. Когда наступают дни испытаний, люди, подобные Перустийскому, где бы они ни находились, становятся в ряды борцов.

Динко Баненкин расстался с ними и, прежде чем отправиться в путь, спустился к реке, чтобы смыть с обуви налипшую грязь. Мутные воды реки обмывали корни изогнутых верб, мрак был пропитан сыростью, дул холодный ветер. В ближних селах захлебывались лаем собаки. Динко сел на велосипед и заторопился в город.

4

Молодой рабочий с кудрявой шевелюрой и скуластым лицом пересек городской сад и вошел в трактир Динко Баненкина. Хотя ужинать было еще рано, но там уже сидели человек десять молодых ребят. Динко пригласил вошедшего за перегородку, где готовили еду.

— Пришло время действовать, — сказал он и пристально посмотрел в глаза парню. — Боевые группы готовы? Кое-кто из кровопийц приговорен к смертной казни, и группы должны привести этот приговор в исполнение…

— С кого начнем? — нетерпеливо спросил молодой парень.

— С Мачо Генова. Нужно ли объяснять — почему?

Парень покачал головой. Он уже собрался уходить, но Динко задержал его руку в своей. Помолчал мгновение-другое, разгладил усы и сказал:

— Подожди минутку.

Он спустился в погреб. Вернулся оттуда с новым пистолетом калибра 7,65 миллиметра и передал его парню.

— Хорошее оружие. Берите и свои два парабеллума…

В тот же вечер в парке в старой части города появился парень лет двадцати четырех с типично «морской» походкой вразвалку. За ним шел еще один — с русыми усиками и голубыми глазами. На скамейках сидели влюбленные — весна была в разгаре. Когда стемнело, будто бы случайно появился откуда-то и молодой рабочий с кудрявой шевелюрой.

На следующее утро, точно без четверти, восемь, Мачо Генов громко хлопнул дверью своей квартиры и направился к уездному управлению полиции. По пути он небрежно кивал людям, кланявшимся ему еще издали. Когда же миновал гимназию имени Василия Друмева, из школьного двора вышел парень с русыми усиками и пошел за ним следом. Каждое утро, каждый день, каждый вечер в течение более пятнадцати дней опытный полицейский находился под зорким наблюдением троих ремсистов. Но за все эти дни им ни разу не подвернулся удобный случай выполнить свое задание.

В конце апреля Динко Баненкин вызвал к себе молодого рабочего и спросил о настроении ребят.

— Все нормально, — ответил парень. — Плохо, что мы ничего пока не сделали…

Динко сразу понял, что неудача их огорчает и, если дела пойдут так же, они почувствуют растерянность, неуверенность в себе.

— Вам не о чем сожалеть, — сказал Динко. — Вы хорошо справились с делом: мы знаем о каждом шаге Генова. А вот и удобный случай подворачивается. Завтра открывается ярмарка в Пловдиве. Генов решил поехать туда и вернется специальным ярмарочным поездом. Значит, вернется вечером, когда будет темно…

На следующий день Мачо Генов, в сером костюме, с плащом, перекинутым через руку, вместе с женой сел в ярмарочный поезд и отправился в Пловдив. Кудрявый парень затерялся в сутолоке пассажиров соседнего вагона…

На пловдивском вокзале пассажиры, бросившись к дверям, создали пробку. Пока парень прокладывал себе путь, Мачо Генов вышел на вокзальную площадь, сел в извозчичью пролетку и исчез. Опять неудача!

Парень несколько часов слонялся по павильонам ярмарки, толкался в толпе и искал Генова. Наконец обнаружил его в венгерском павильоне. Раскрасневшийся, развеселившийся Мачо Генов дегустировал венгерские вина, а его жена рассматривала какой-то модный журнал. Неожиданно она подняла голову, заметила пристальный взгляд парня и шепнула что-то мужу, потом снова уткнулась в журнал, но ее неспокойный взгляд то и дело искал скуластое лицо парня, выделявшееся в толпе.

К вечеру начальник тайной полиции Пазарджика покинул павильоны ярмарки и направился по обсаженному платанами бульвару Ивана Вазова к вокзалу. Парень издали проследил, в какой вагон он сел, и, когда поезд отправился в Пазарджик, вышел к стоянке такси перед вокзалом.

— Друг, можешь ты на своем «фиатике» отвезти меня в Пазарджик? — обратился он к молодому шоферу.

— Если заплатишь… — ответил парень. — А что тебе так приспичило?

— Упустил поезд, а в нем едет моя невеста. Мне надо ее обогнать. А то с ними ведь не договоришься. Женщины — это такой народ…

На пазарджикский вокзал парень со скуластым лицом приехал вовремя: вокзальный колокол как раз оповестил о том, что состав вышел со станции Марица.