"Муж и жена не разберутся... ? вспомнилась вновь утренняя фраза. ? А детям-то, детям ? как?.."
Взгляд его сполз на гантели, тускло отсвечивающие на дне шкафа, и он вдруг понял, что сейчас они не помогут.
"Если Отец умер, да умер не просто, а и умерев ? умирать продолжает, детям Его не поможет уже ничто."
Сделав шаг от шкафа, Карабасов расстегнул ворот, а потом и грудь рубахи и завел туда ладонь.
Выдохнул в два приема:
? Боль... какая...
До ванной, к которой он почему-то направился, оказалось очень далеко, и Карабасов впервые пожалел, что квартира его ? трехкомнатная, а не однокомнатка: ванная была бы ближе. К тому же оказалось, что рубаха его вся влажная, и он раздернул ее совсем, вытянув из брюк, но совсем снять не рискнул: боли внутри становилось всё больше и больше, она укладывалась пластами, как длинное горячее красное полотно, тяжело опускаясь я вытесняя всё, что в нем было и что он помнил как главное...
1938 ? год поступления в регистратуру HКВД и год вступления в Партию
1941 ? переход в HКГБ, начало войны, уход на фронт, в "писаря" при штабе
1945 ? победа и возвращение в Москву 1953 ? смерть Отца
1956 ? ХХ съезд
1962 ? уход "на гражданку"
1986 ? уход на пенсию, в киоск, на обочину
И опять, короче и сильней: 1938 и 1953, 1938 и 1953... Боль и боль. Боль.
Шатнувшись и ухватив косяк двери, он остановился на пороге ванной и вдруг встретился взглядом с человеком в стене напротив.
Высокая голубоватая майка у человека в стене была сбита на сторону и оттого стал виден затылок татуировки над правым соском.
"1938... Я нанес Его в тридцать восьмом, чтоб навсегда..."
Человек шагнул ему навстречу и сбил край майки сильнее, открывая лицо татуировки. Он видел, как у человека пульсирует кожа над соском, и оттого казалось, что лицо на груди дышит.
"Я нанес Его на левую, а у него ? на правой... Почему? Почему у него сердце справа!..
"Мишень, ? подумал он. ? Хорошая мишень... Слишком хорошая... В этот раз не промажут..."
? И всё... ? шевельнул губами он.
? Всё, ? подтвердил человек в стене.
Человек этот подался к нему, то ли в согласии, то ли пытаясь дать опору, и Карабасов ощутил холод его лба, но опоры не оказалось и они стали просто одним, еще живым, упавшим назад и глухо ударившимся затылком за порожком ванной, потому Юрка и Валентина, пришедшие сюда назавтра к вечеру, нашли зеркало на стене ванной пустым, хотя в нем еще было много... Очень много...
И это тоже были люди.
1988