И королевство впридачу - [9]

Лиз возмущенно фыркнула.

– Он сам сказал мне, что очень хотел сына, поэтому миссис Деметриос в некотором роде разочаровала его…

Девушка отбросила нож и вилку. Ее пунцовые от гнева щеки лучше всяких слов сказали Александру, что она думает по этому поводу.

– Не торопитесь с выводами. – Он предостерегающе поднял руку. – Господин Деметриос расстроился лишь чуть-чуть. Он был уверен, что когда-нибудь жена подарит ему долгожданного сына. Однако Элизабет решительно заявила, что отказывается иметь еще детей. Что с нее достаточно мучений и что ей слишком дорога ее фигура.

Лиз невольно усмехнулась. Да, от ее матери можно ожидать что-нибудь в этом роде.

– Господин Деметриос приписал эти слова послеродовой депрессии, но вскоре они получили подтверждение. Оправившись после родов, миссис Деметриос стала в открытую пренебрегать своими супружескими обязанностями…

На губах Лиз появилась ехидная ухмылка.

– Не только в том смысле, – поспешно произнес Александр. – Она совершенно не занималась дочерью и игнорировала мужа. Она считала, что достаточно настрадалась во время родов и теперь заслуживала, чтобы ее оставили в покое. Более того, до моего патрона стали доходить слухи, что его жена ведет себя более чем вольно. Она часто уезжала одна со Ставроса, и господину Деметриосу докладывали, что ее видели в весьма сомнительных местах. Он попытался образумить ее, но добился лишь того, что в один прекрасный день Элизабет исчезла вместе с грудным ребенком.

– И этот богатенький господин не попытался ее разыскать и вернуть? – недоверчиво воскликнула Лиз.

– Боюсь, что господин Деметриос был в такой ярости, что не желал больше иметь дела с Элизабет…

Лиз почувствовала, что Александр немного смущен.

– Ага, и на ребенка ему тоже было наплевать, – догадалась она. – Конечно, если бы это был мальчишка, а не девчонка, тогда другое дело…

– Не забывайте, что Элизабет Морадо была матерью, и закон был на ее стороне, – напомнил Александр.

– Конечно, – кивнула Лиз. – Отличная отговорка для нерадивого отца. Но прошу вас, продолжайте. Умираю от желания услышать до конца эту душещипательную историю.

– Первое время господин Деметриос следил за передвижениями своей жены. Она не стала возвращаться в Афины, а улетела в Америку к дальним родственникам отца. Мне неизвестно, какой ей там оказали прием, но в любом случае у Элизабет и ее маленькой дочки появилась крыша над головой. Девочку зарегистрировали как Лиз Морадо, и о ее жизни вам должно быть известно гораздо больше, чем мне, – закончил Александр. – Когда Элизабет повторно вышла замуж, господин Деметриос прекратил интересоваться ее жизнью. Вот, пожалуй, и вся история. Вам решать, можно ли назвать ее душещипательной…

3

Лиз молчала. В детстве она не раз мечтала о том, что однажды в дом войдет красивый сильный мужчина, который окажется ее отцом и защитит ее от всех обидчиков. И от тети Терезы, называвшей ее нахлебницей, и от Джима Броди, дразнившего ее подкидышем, и от ребят в школе, которые издевались над ней потому, что у нее не было настоящего отца и она носила фамилию матери. Но время шло, а мечты так и оставались мечтами. Лиз научилась сама защищать себя. Она отчаянно дралась с мальчишками и каждый раз смело входила в класс муниципальной бригстауновской школы, хотя знала, что ее поджидают новые насмешки и унижения.

Поведение ее матери отнюдь не делало жизнь Лиз легче. Элизабет Морадо, обладавшая потрясающей красотой, не долго оставалась одна. Она вышла замуж за мужчину из соседнего города и переехала к нему. Увы, для маленькой дочки места в ее новом доме не нашлось, и Лиз осталась у теток. С матерью она виделась не чаще двух раз в месяц.

Второй брак Элизабет длился еще меньше, чем первый. Уже через полгода она вернулась домой, объяснив негодующим родственникам, что она не может жить без своей крошечной дочурки. Лиз, которой к тому времени исполнилось три года, была склонна относиться к этой красивой надушенной женщине с некоторой осторожностью. Зато Элизабет была в восторге от золотистых кудрей своей малютки и везде появлялась только с дочкой. А через два месяца она укатила в Колорадо с проезжим коммивояжером, напрочь забыв о Лиз.

Так продолжалось на протяжении всех пятнадцати лет, что Лиз жила в Бригстауне. Элизабет возвращалась домой после очередного разочарования и несколько месяцев вела себя как паинька. А потом в ее жизни появлялся новый мужчина, и она устремлялась вслед за ним и своим счастьем. А Лиз оставалась в Бригстауне под опекой теток, которые считали ее обузой и не забывали постоянно твердить ей об этом.

Однако Лиз не сдавалась. Она каждый день сражалась за свое место под солнцем. В семь лет она давала сдачи каждому, кто обзывал ее. Когда ей исполнилось десять, ее словарь был полон таких ругательств, которые сделали бы честь любому портовому грузчику. А к тринадцати годам борьба маленькой одинокой девочки наконец подошла к концу. У Лиз появились друзья, а у ее обидчиков нашлись дела поважнее, чем дразнить первую красавицу школы.

Да, в тринадцать лет, когда обычно кожа девушек покрывается угреватой сыпью, а руки и ноги становятся непропорционально большими, Лиз Морадо была необыкновенно хороша собой. Раньше она была прелестной малышкой в вечно разодранном и испачканном платье, а теперь, когда необходимость все время быть начеку отпала сама собой, Лиз стала следить за своей одеждой, и вся бригстаунская школа поняла, что в их стенах скрывается настоящая жемчужина.