И корабли штурмовали Берлин - [102]

— Остальное уточним, когда придут корабли, — сказал Рокоссовский. — К тому времени станет виднее, чем сможете помочь фронту.

Вечером вернулись на ФКП, где до завершения переразвертывания оставлялась оперативная группа. Две бригады кораблей, выйдя из канала Гогенцоллернов, ждали, пока разведут для них переправу у Фиддихова.

За полчаса до полуночи в Москве прогремел салют в честь взятия Берлина — его гарнизон капитулировал. В приказе Верховного Главнокомандующего, который особенно торжественно прочел Юрий Левитан, в перечне отличившихся войск, были вновь названы днепровцы — и флотилия в целом, и бригада Лялько, представленная в боях на Шпрее отрядом Калинина.

Берлин пал, не существовало уже Гитлера, но это еще не означало конца войны. Остатки фашистской армии удерживали разобщенные территории на севере и юге Германии. В северной приморской полосе с развитой системой береговой обороны и укрепленными островами было достаточно мест, пригодных для длительного очагового сопротивления (не без расчета, может быть, и на какую-то помощь извне). И днепровцам на кораблях, спускавшихся по Одеру, говорилось: не рассчитывайте, что нас встретят белыми флагами, идем туда, где еще возможны упорные бои и любые неожиданности.

4 мая был получен приказ наркома: всемерно ускорить движение к Штеттину с ближайшей задачей поддержать войска 2-го Белорусского фронта в захвате военно-морской базы Свинемюнде (Свиноуйсьце) и острова Рюген.

Бригады Лялько и Комарова сосредоточились в Пелитце почти на сутки раньше назначенного срока — к полудню 5 мая. Но прав был маршал Рокоссовский, сказав, что задачи будем уточнять, когда корабли придут. Гарнизоны Свинемюнде и острова Рюген уже капитулировали. Боевые действия на побережье в районе Штеттина также закончились.

Зато уже здесь, у Штеттина, еще до выхода в залив дала о себе знать подстерегавшая корабли минная опасность. От мощного взрыва донной мины погиб, мгновенно скрывшись под водой, катер-тральщик № 140.

На следующий день, по согласованию со штабом фронта, корабли перешли в более удобные пункты базирования у впадения Одера в залив. Здесь бригаду Лялько догнали ее полуглиссеры, действовавшие на Шпрее. Вновь погруженные на «студебеккеры», они были по приказанию генерал-полковника Берзарина, ставшего военным комендантом Берлина, прямо оттуда доставлены к устью Одера. Километрах в двух от стоянки бригады их спустили на воду, и славные катерки кильватерной колонной прошли мимо всех кораблей, экипажи которых построились на верхних палубах, как положено при торжественной встрече отличившихся в бою.

Даже в тех высоких военных инстанциях, где принималось решение направить флотилию в Померанскую бухту, не могли точно знать, сколько дней еще продлится война. Не могли знать и мы, спеша к Штеттину, что ни высаживать десанты, ни поддерживать войска огнем уже не потребуется.

Потребовалось другое — помочь войскам обследовать, прочесать, освоить и взять под контроль обширный приморский и островной район, где еще скрывались мелкие и не очень мелкие группы гитлеровцев; где можно было внезапно попасть не только под пулеметную очередь, но и под огонь замаскированных орудий; где надо было разоружать брошенные огневые точки, обезвреживать мины и фугасы, обнаруживать и брать под охрану склады боеприпасов и делать еще многое другое.

Едва ли не главной формой конкретной помощи армейцам стала разведка таких мест, куда легче подобраться по воде, чем по суше, или вообще можно попасть только с моря. В разведку иногда посылались целые группы кораблей, готовые, если понадобится, вступить в бой. Серьезных столкновений с остатками сил противника, впрочем, не происходило. А вот всякого рода неожиданностей было немало.

Командиру 2-й бригады было приказано обстоятельно обследовать район порта Свинемюнде, где оставалось еще много неизвестного и откуда по ночам пытались прорываться на мелких плавсредствах прятавшиеся где-то гитлеровцы. Разведотряд в составе трех бронекатеров и двух тральщиков возглавил капитан 3 ранга И. П. Михайлов, а в качестве представителя политотдела бригады с ним пошел капитан-лейтенант В. В. Шеляг.

Тральщики шли одним маршрутом, бронекатера — другим, с тем чтобы потом соединиться при входе в небольшой, еще не обследованный канал, ведущий из Штеттинского залива в море. Внезапно тральщики были обстреляны с берега — к счастью, безрезультатно. Однако огневую позицию, откуда било орудие крупного калибра, засечь не удалось. А затем в том же канале моряки, едва веря своим глазам, обнаружили огромный боевой корабль.

Изготовив к бою пулеметы (оружия посильнее на борту не было), головной тральщик приблизился к стальной громадине, на которой не замечалось никакого движения. Капитан-лейтенант Шеляг с группой матросов поднялся на борт немецкого корабля, заглянул во внутренние помещения, в боевую рубку. Людей на корабле не оказалось. Это был недостроенный тяжелый крейсер «Лютцов», местонахождение которого до того оставалось неизвестным.

А на внешнем рейде Свинемюнде стоял еще один большой корабль, которого накануне вечером там не было. Капитан 3 ранга Михайлов опознал по силуэту старый линкор «Шлезиен», числившийся в гитлеровском флоте учебным, но сохранявший все вооружение. Имелись сведения, что днем раньше он был атакован балтийскими летчиками, получил прямое попадание крупной бомбы и, возможно, лишился потом хода. В бинокль различался поднятый на линкоре фашистский флаг. Но находилась ли на борту команда? А если находилась, то намеревалась ли открывать огонь? Посовещавшись, Михайлов и Шеляг решили, что первый продолжит разведку в районе порта, а второй — на ближайшем участке побережья.