И истинным леди есть, что скрывать... - [2]

  Зато юная Лилиана росла крепкой и здоровой. Конечно, Кавендиш был расстроен, что единственной наследницей оказалась девочка, но в его семье был заведен порядок, по которому, при отсутствии сына, дочь становилась хранительницей титула, передавая его затем своему старшему сыну. Если же сына не было, то титул, на тех же условиях, переходил к внучке для передачи затем ее сыну, и так до тех пор, пока не родится наследник мужского пола.

  Понятно, что к грядущему браку единственной наследницы Кавендиши подошли с той же ответственностью, что была характерна для них даже в менее важных делах. Для поисков подходящей партии задействовали многочисленную родню, нажали все тайные и явные пружины, приводившие в действие всю карусель великосветской жизни. В результате титанических усилий, когда дочери исполнилось десять лет, Кавендиши заручились брачным обещанием герцога Мортландского. Речь, конечно, шла не о самом старике Мортланде, а его старшем сыне - Эдвине, маркизе Тефорте Тейлоре, наследнике титула. О более блестящей партии и мечтать было невозможно!

   Надо сказать, что в свою очередь, его светлость привлекло прекрасное приданое предполагаемой невестки, хотя были и другие, немаловажные причины, оставшиеся втайне от посторонних.

  И вот, пока Кавендишей занимали матримониальные проблемы, в соседней Франции вдруг грянула Великая французская революция. Казалось бы, что общего может иметь пусть и титулованная, но все-таки малозначимая в английской политике семья со столь грозным и знаменательным событием?

  Увы, но разыгравшаяся на континенте драма непосредственно коснулась обитателей Кавендиш-холла.

  Дело в том, что любимая кузина леди Элизабет - леди Полин Беркли, в свое время вышла замуж за блестящего французского вельможу - графа дю Валльдэ. И после революции, потерявший родину, состояние и жену граф, так же как и его единственная дочь Иннин превратились в объект постоянной опеки Кавендишей.

  Французские родственники поселились в Бельгии, но, не смотря на войну и блокаду, между семьями существовала тесная связь, и дю Валлидэ часто пересекали пролив, чтобы найти приют под гостеприимной крышей Кавендиш-холла.

КЕНТ. 1801 год.

  Кавендиш-холл принадлежал своим владельцам с XII века, так, по крайней мере, было записано в Домашней книге рода Кавендишей. Понятно, что каждый из многочисленных предков приложил руку к улучшению родового гнезда.

  Старый замок не раз перестраивался, пока в XVII веке один из виконтов не разрушил его до основания и не построил на его месте удобный и просторный дворец. Это было двухэтажное кирпичное здание с четкими пропорциями, и с большими, от потолка до пола, окнами в тонких переплетах. Такое количество стекла на фасаде сделало строение воздушным и элегантным.

  На первом этаже дворца располагались гостиные, библиотека и кабинет хозяина, а так же комнаты для занятий, курительная и бильярдная. Хозяйские и гостевые спальни находились этажом выше.

   При подъезде к поместью открывалась величественная панорама старинного парка, а перед парадным входом был разбит великолепный розарий.

  Но особенно хороши были просторные лужайки, уютными террасами сбегающие к чистейшему озерцу, в котором водилась форель.

   В тот августовский вечер Иннин скрывалась за причудливо остриженным кустарником неподалеку от одной из лужаек, где за столиком под просторным тентом её тетя и дядя пили чай с двумя незнакомыми мужчинами и важной пожилой дамой.

  И не надо думать, что она была такой уж любопытной или дурно воспитанной. Вовсе нет! Все дело было в её любимице Хетти. Шкодливая кошечка убежала из рук в тот самый момент, когда девочка показывала её Джейн Хаммер, которая поговаривала, что её мать не прочь взять кошку, потому что в их коттедже развелись мыши. А Иннин так хотелось пристроить свою любимицу в хорошие руки! В поместье дяди и так котов было предостаточно, и садовник Джон, у которого они топтали и разрывали клумбы, грозился их всех перетопить.

  И вот, всё могло сорваться из-за того, что эта маленькая негодница уселась прямо под стол, за которым собрались взрослые. Иннин от страха даже дышать перестала, когда увидела, как беспечная Хетти разлеглась на краю длинного подола важной гостьи. Если дядя заметит, то всё! Он отдаст приказ Джону утопить глупышку, и только её вмешательство ещё может спасти несчастную кошку. Но об этом было страшно даже подумать - взрослые очень строго могут наказать ребенка, вмешавшегося в их беседу! Вот и приходилось, замерев, тихонько сидеть неподалеку, да молиться, чтобы Хетти вела себя достойно. Но, настороженно наблюдая за котёнком, Иннин также невольно прислушивалась к разговорам взрослых.

  - Прошло три года после смерти его светлости,- вежливо, но твердо наседала на гостей тетушка,- и нам хотелось бы знать - изменились ли планы вашего сына относительно моей дочери?

  - Ах, дорогая Элизабет,- низким голосом отвечала пожилая дама,- мы не отказываемся от обязательств, взятых моим покойным супругом, но ваша Лили ещё совсем молода - едва исполнилось пятнадцать! Стоит ли именно сейчас объявлять о помолвке?