И еще была любовь - [24]

      А в это самое время Вовкина жена, прихватив для усиления рядов своих родителей, уже мчалась на дачу.

      Почему мы с Алексеем отправились спать в дом Вовы, для меня до сих пор остается загадкой, только среди ночи послышался какой-то шум.

– Я – в разведку, – сказа Лешка, вышел на улицу и остолбенел: вдали из-за угла выходил наш друг (читай – мой собутыльник), его жена, тесть и теща. Вовчик, к немалому своему удивлению, встретил их, когда сидел со сторожем у ворот, продолжая содержательные беседы «за жизнь».

По пути в компании разгорался скандал – крики разносились далеко по округе. Жена продолжала пытать Вовку, виртуозно уходившего от разговора о «даме», и процессия приближалась к даче, где заночевали мы. Все остальное стоит перед глазами, как будто было только вчера.

      Не поняв серьезность ситуации, я замешкалась и, выскочив из дома немного позже Лешки, наткнулась на дедка, присевшего на скамейку напротив дверей:

– Ты бы, дочка, того – делала ноги! – ухмыляясь, сказал он, сам видать куролесивший в молодости, а потому сочувствующий, – Не то мои девки тебе их точно повыдергивают!

Опешив от такого «дельного» совета и ближайшей перспективы, я присела в темноту под куст крыжовника и дальнейшее наблюдала оттуда.

Вовчик, отбиваясь от жены и тещи, уже подошел к своему домику, когда прозвучала роковая фраза:

– Чтобы ноги твоей больше на даче не было! – кричала жена: ей было очень обидно – муж молчал, как партизан и «даму» она не поймала. Конечно, надо было бы добавить «без меня», но в пылу скандала на такие мелочи внимания не обращают, а зря, совсем зря.

Возмущенный Вовчик задохнулся от этой наглости, но выпито было много, а потому «тормоза» отказали. Схватив скамейку, он размахнулся во всю ширь богатырского плеча и прошелся ею по стеклянным окнам веранды, приговаривая:

– Как строить, так Вовочка, а как отдыхать, так фиг – чтобы « ноги не было»? – окна моментально облысели – стекла зазвенели и ссыпались как горох из банки. Я сидела в засаде, мысли торчали в разные стороны, словно вязальные спицы из мотка мохера, вовсе не желая выстраиваться в прямую линию. «Разведчика» Лешки из-под моего куста видно не было…

Наконец кто-то дернул сзади за хвост:

– Уважаемые зрители, театр закрывается, покиньте вашу ложу! – сказала ночная темнота Лешкиным голосом, сильная рука выволокла меня из-под куста и прижала к груди. В другой были зажаты злосчастные кусты малины, из-за которых все и началось. От происходящего гулко стучало сердце – то ли мое, то ли Лехино.

По дороге домой он то сочувствовал Вовчику, то смеялся:

– Приключения заказывали? Получайте, все оплачено!

…А вкусная малина до сих пор растет на моей даче.

***

      Моего второго мужа, Сергея Корнеева, во дворец пионеров привел Павел.

В кабинет вошел высокий молодой парень:

– Возьмите на работу! Я учитель труда, но могу делать все: собирать радио и телефон, рисовать, выжигать и даже резать по дереву, – звучало очень убедительно. Выйдя из моего кабинета, Сергей сказал Пашке:

– На этой женщине я женюсь.

– Так ты же женат!?

– Это не имеет никакого значения!

Подобные красивые фразы часто откладываются в головах прилежных читателей – что бы всплыть в нужный момент.

Во Дворце было мало мужчин – Сережа, конечно, стал у нас работать.

***

      Я была уже «махровой» заведующей, со знанием дела планирующей (читай – придумывающей) и проводящей интересные мероприятия отдела. На соревнованиях – не безучастным зрителем, как в первый раз, а главным организатором.

В тот раз на авиамодельные соревнования выехали как обычно, в семь утра. Собрались дети, руководители, сели в заказанные автобусы и в путь – на аэродром. Я с улыбкой смотрела на все те же огромные, скорее похожие на сундуки, чемоданы. Самое главное богатство в каждом из них – детали самолета, который будет летать. А еще там есть все на всякий аварийный случай – начиная от клея и заканчивая кусочками бальзы. Настроение было приподнятым – последние наставления руководителей перемежались веселым детским смехом – впереди целый день приключений на свежем воздухе!

…Областные соревнования, на которые съезжались даже взрослые моделисты, в этот раз опять проходили в Средней Ахтубе. На твоем аэродроме, который я знала, как свои пять пальцев. Не рассказать, сколько моих сил было положено, чтобы они проходили именно там! Итак, мы уже «летали», а тебя не было.

Но ведь ты где-то здесь – это же твой аэродром – самолеты и взлетная полоса, лазурный небосвод без единой тучки и лучи солнца, бьющие прямо в глаза…

Зачем мне эти соревнования, если ты не придешь?

Нудно тянулся противный летний день, разноцветные модельки, сделанные детскими руками, взмывали ввысь, а тебя все не было. Отлетали планеры, таймерки уже разыграли призовые места, настал черед радиоуправляемых моделей. Скоро конец соревнований, день клонится к вечеру – день без тебя.

Молчаливо переглядываясь с Лариской, только пожимаю плечами…

Разложив на траве бутерброды, она заставляет меня есть насильно, почти с рук, сетуя при этом:

– Это что ж такое делается? Совсем голову потеряла – смотри, как исхудала – кожа да кости, даже ветром шатает – ешь немедленно! – а я не могла взять в рот ни кусочка…