И дух наш молод - [50]

Речи В. И. Ленина всегда были разными по форме - в зависимости от того, перед какой аудиторией он выступал. Впрочем, не могу припомнить двух одинаковых выступлений - даже тогда, когда были почти однородные аудитории. Характерны в этом плане речи Ильича на Путиловском заводе 12 мая 1917 года и несколько позже - на Обуховском, о которых я хочу рассказать подробнее.

На Путиловском заводе

"Выменяли кукушку на ястреба..." У прокатных мастерских. "Селянский министр". "Нас сказками не прокормишь". У старых друзей. Согретый доверием и любовью. Выступление Игната Судакова. "Казалось, что говорит не один Ильич..."

Под натиском рабочего класса ушли в отставку Милюков, Гучков, ненавистные народу министры-капиталисты. В правительственное кресло, наряду с представителями крупной буржуазии, сели социалисты: меньшевики Скобелев, Церетели, эсеры Керенский, Чернов и другие. Сознательных рабочих эта замена не обманула. "Хрен редьки не слаще. Выменяли кукушку на ястреба", - говорили ни. Дескать, вместо одних предателей революции пришли другие.

Борьба за массы еще больше обострилась и усилилась. Решения ЦК партии большевиков и статьи Ленина в "Правде" обязывали всех членов партии, пропагандистов идти на заводы, фабрики, в казармы, разъяснять пароду, что создание коалиционного правительства не меняет положения.

В этой обстановке по инициативе соглашательских партий - меньшевиков и эсеров - на Путиловском заводе был организован митинг. Его по праву можно назвать межрайонным, поскольку здесь были представители многих заводов и войсковых частей.

О том, что на митинге будет выступать Ленин, я узнал от Кости Мехоношина. Первую группу подвижной охраны во главе с Федоровым я выслал к полудню, а сам выехал попозже, сопровождая товарища Серго (Г. К. Орджоникидзе).

Я знал, с каким нетерпением многие путиловцы ждали приезда и выступления Ильича. Старые рабочие хорошо помнили Ленина еще по 90-м годам, по временам первой русской революции. Меньшевики и эсеры под разными предлогами, однако, отказывались устроить митинг, где мог бы выступить Владимир Ильич. Но в борьбе за массы соглашатели на Путиловском заводе теряли одну позицию за другой. Спорить с большевиками им становилось все труднее. Мало кто из сознательных рабочих верил, что коалиционное правительство разрешит все вопросы. Чтобы удержать за собой влияние, эсеры и меньшевики сговорились совместно устроить общезаводской митинг, выставить "товар" (министров-социалистов) лицом. Большие надежды эсеры возлагали на Чернова и Авксентьева. Пригласили своих лидеров и меньшевики. Но, как говорится, нет худа без добра. Узнав о предстоящем митинге, заводские большевики обрадовались: самое время пригласить Ленина.

Когда я приехал, у прокатных мастерских уже и яблоку негде было упасть. Подоспела вторая смена. На митинг пришли и те, кто свое отработал, и те, кто только заступил. Общий вид заводского двора в момент митинга хорошо передает картина известного советского художника И. И. Бродского. Море человеческих голов. Люди забрались на кучи старого лома, на крыши вагонов и заводских строений, на крыльцо конторы, даже на кран. Всюду, где только было малейшее пространство, стояли и сидели. И в этом море, как островок, как капитанский мостик, сбитая из досок, покрашенная в красный цвет трибуна.

Насколько мне помнится, митинг начался до приезда Владимира Ильича. Первым выступил Виктор Чернов - председатель партии эсеров и министр земледелия - глав-эсеровская пожарная кишка на экстренный случай. Пухлая шея в кашне, упитанное лицо. Хорошо поставленный голос и... постоянное красноречивое пустозвонство. Земля - крестьянам, но он, Чернов, против немедленного раздела помещичьей земли. Все решит Учредительное собрание. Войну надо кончать, но справедливым, достойным России миром. Главное единение, полное доверие вождям революции и никакого самоуправства. Свою речь он начал сказкой Пушкина о рыбаке и золотой рыбке. С ужимками, помогая себе мимикой, жестами, рассказывал "селянский министр", как ненасытная старуха требовала все большего и большего, пока не осталась жадная бабка, пожелавшая быть владычицей морской, у разбитого корыта.

Участники митинга сначала не поняли, к чему клонит оратор, и с разных сторон послышались голоса рабочих: "Ты перестань нам сказки рассказывать, дело говори". Чернов в ответ развел руками: мол, сказка сказкой, да в ней намек. Разве Ленин и большевики не похожи на эту привередливую старуху: каждый день предъявляют новые и новые требования. Всего им мало: и свободы, и власти. Тянутся к власти, как дети к огню, не думая о возможном пожаре. Предлагают прекратить войну.

- А разве это плохо? - крикнули из толпы.

- Плохо, - ответил Чернов, - немцу фронт открывают. Еще вот рабочий контроль предлагают установить на заводе.

И снова голоса:

- Правильно!

Раздражение нарастало с каждой минутой. От оратора ждали ясных ответов на вопросы о земле, о войне и мире, о хлебе, а он юлил, юродствовал, отделывался пустыми фразами. Терпение путиловцев лопнуло.

- Землю! Когда землю крестьянам дадите?

- Долой войну!