И дорога к себе так длинна - [5]

Летти долго не могла решиться попробовать незнакомый продукт, к тому же мясной. Элиаш уже успел и нож лишний раз песком почистить, и смыть с рукава рубашки неожиданно обнаруженную кровь ушана (к счастью, не ядовитую), а девушка все крутила в руке крошечный кусочек мяса. Наконец эльф не выдержал:

— Ты будешь есть или нет?!

— Это же труп! — жалобно проскулила дриада, глядя на Элиаша так, словно он заставлял ее по меньшей мере заниматься разграблением могил.

— Боишься отравиться? — попытался понять ее логику Элиаш.

— Н-нет…

— Тогда в чем дело?

— Это труп! — В голосе девушки звучала истерика.

— И что? Есть-то надо! Иначе до вашего Леса мы просто не дойдем.

На дриаду вновь накатилась волна апатии.

— Я и так не дойду… — Ее голос звучал шепотом ветра. — Оружия нет, трава не слышит. Как я — одна?

— Раз мы вдвоем, есть шанс добраться, — не успокаивался эльф.

В первый момент Летти решила, что она ослышалась. Она даже перестала отбрасывать палкой упрямо ползущий к ее ноге корень хлобустняка:

— Ты… пойдешь со мной?

Элиаш только плечами пожал:

— Во-первых, я и так иду. Вперед. И если дорога приведет нас к вашему Лесу — почему бы и нет. К тому же так у нас будет шанс выжить. Но для этого тебе надо питаться. Вдруг ни плодов, ни ягод не найдем.

Летти зажмурилась и отчаянно вцепилась зубами в прожаренный кусок мяса…

Перепиливать обвившийся вокруг ее ноги оголодавший корень пришлось Элиашу.

Летти ожидала чего угодно. Даже была готова к тому, что мясо окажется ядовитым, — ведь если бы было иначе, туши убитых охотницами зверей не сбрасывали бы со Знойной скалы! Их можно было бы есть! Дожевав щедро присыпанное золой мясо, девушка задумчиво прислушалась к собственным ощущениям. К ее удивлению, ничего страшного не произошло.

Элиаш терпеливо дожидался, когда же девушка осознает простую мысль: поедание мяса отнюдь не смертельно и не опасно. Убедившись, что спутница насытилась, он набрал во флягу свежей воды — раз плавает рыба, можно не бояться, что отравишься, — и поинтересовался:

— Ты идешь?

Дриада вздохнула и встала:

— Да, конечно… Огонь, наверное, надо затушить?

Элиаш мысленно обругал себя за то, что не сообразил сделать это сразу, выплеснул воду из баклажки в костер и снова наполнил емкость. Затыкать флягу пробкой пришлось уже на ходу.

— Заглоты… — прошептала Летти и тихо ойкнула.

Парень вскинул голову: из порыжелых кустов к самой воде выкатилось с десяток шаров мал мала меньше — серых, покрытых мягкой шерсткой. Самый крупный был размером с голову младенца, самый крохотный — с ноготь. Судорожно прицепив полную фляжку на пояс, Элиаш схватил за руку оторопевшую девушку и рванул прочь от зверьков. Уже на краю полянки Летти оглянулась: заглоты слились в один огромный шар, потом вдруг растянулись в серую, едва заметную пленку, закрывшую брошенные на берегу остатки тушки ушана. Через несколько секунд, когда огромная дымчатая клякса, сыто покачиваясь, отползла в сторону, на поляне остался лишь скелет зверя.

Дриада поспешила вслед за эльфом вниз по течению реки.

Сильно ныл ожог на плече. Девушка скрипнула зубами и, стараясь не думать о грызущей руку боли, ускорила шаг.

Элиаш, предусмотрительно держась возле воды, мерно вышагивал рядом, ножом отводя от лица побеги плющевика и старательно переступая через вылезшие из земли корни. Оступишься, споткнешься — и рискуешь уже не встать на ноги.

Эльфу казалось, что он еле идет, однако Летти постоянно отставала, запиналась и чуть ли не падала. Непривычному к таким препонам Элиашу приходилось постоянно останавливаться, оглядываться, ждать, когда девушка его догонит. Наконец он не выдержал:

— Ты не могла бы идти быстрее?

Дриада всхлипнула:

— Я виновата, что я уста…

Договорить Летти не успела по очень простой причине: не заметив под ногами вырытую волчью яму, она шагнула вперед и с диким воплем провалилась в западню. Эльф рванулся к ней.

К счастью для дриады, неизвестные копатели, по доброте душевной врывшие в земляной пол несколько острых кольев, не позаботились о том, чтобы хорошо отполировать стены. Девушка успела схватиться за один из торчащих корней и сейчас, тихо сопя от боли в обожженных о кору ладонях, висела, судорожно пытаясь подтянуться.

— Ты как? — осторожно поинтересовался парень.

— Жива, — мрачно буркнула уставшая визжать дриада. Корень, словно живой, пытался выскользнуть из руки. — Боюсь, это ненадолго.

Элиаш минуты три пытался поймать узкую ладошку невинно пострадавшей. Безрезультатно. Дотянуться до нее он так и не мог — даже кончиками пальцев не соприкасались.

Срочно надо было придумать что-то другое.

Вздохнув, Элиаш стянул с себя рубашку, скрутил ее жгутом и бросил один конец в яму, улегшись животом на порыжевшие листья — к вечеру будут ожоги. Девушка мгновенно вцепилась обеими руками в импровизированную веревку, чудом не стянув эльфа вниз.

И вообще, внешне худосочная дриада оказалась ужасно тяжелой: к тому моменту, как над поверхностью земли показалась ее кудлатая голова, Элиаш проклял все на свете. В том числе и себя, сдуру решившего путешествовать вместе с нежданной попутчицей.

Летти выползла из ямы и повалилась на землю, судорожно хватая ртом воздух. Элиаш попытался встать, но ноги не держали. Опасаясь, что иначе попросту рухнет на землю, парень осторожно сел. Дриада с удивлением отметила, что разводы в стиле трайбл, которые она приняла за две отдельные татуировки, на самом деле были цельным рисунком, поднимающимся по руке от запястья, переползающим на спину, потом на шею и, наконец, забирающимся на висок. Завитки татуировки искусно переплетались меж собой. Элиаш встряхнул рубашку — некогда белоснежную, а теперь в грязных пятнах — и неспешно ее надел, чуть морщась от боли: отдых на траве давал о себе знать.