«…И берегись двуногого кровь пролить» - [2]

Наставник Уайотт прибыл рано утром и послал человека из охраны постучать в дверь серого сборного домика с прозрачной крышей, который служил неКролу одновременно торговой базой и жильем. Невыспавшийся, но осторожно-вежливый торговец поздоровался с Ангелами и провел их на середину взлетной полосы, где поджал три свои выдвижные ноги покрытый шрамами от сварки металлический жук — «Огни Холостара».

Грузовые отсеки были уже закрыты: большую часть вечера команда Райтер выгружала товары для неКрола, отсеки заполнялись ящиками с поделками дженши, за которые коллекционеры внеземного искусства могли хорошо заплатить. Пока перекупщик не посмотрит товары, никогда не знаешь настоящую цену; Райтер высадила неКрола здесь только год назад и сейчас впервые наведалась к нему.

— Я занимаюсь оптовой торговлей, Арик — мой представитель в этом Мире,

— встретив Наставника на краю взлетной полосы, сказала Райтер. — Вы должны вести дела через него.

— Понятно, — ответил Наставник Уайотт. Он все еще держал в руках список товаров, которые Ангелы желали закупить у промышленно развитых колоний на Авалоне и в Мире Джеймисона. — Но неКрол не хочет вести с нами дела.

Райтер равнодушно посмотрела на него.

— И у меня есть на то причина, — пояснил неКрол. — Я торгую с дженши, а вы их убиваете.

С тех пор как Железные Ангелы основали свой город-колонию, Наставник часто разговаривал с неКролом, и все их беседы заканчивались спорами, но теперь Уайотт не обращал на торговца внимания.

— Мы только предприняли необходимые меры, — сказал Наставник. — Когда животное убивает человека, животное нужно наказать, и другие животные должны увидеть это и запомнить, ибо звери обязаны знать, что человек, семя Земли и чадо Баккалона — их господин и повелитель.

НеКрол фыркнул:

— Дженши не звери. Наставник, они разумные существа. Племя обладает своей религией, искусством, обычаями, они…

Уайотт повернулся к торговцу:

— У них нет души. Только у чад Баккалона, только у семени Земли есть душа. Умишко дженши имеет значение лишь для вас и, возможно, для них. Они звери, и только.

— Арик показал мне их священные пирамиды, — вмешалась Райтер. — Существа, которые строят такие святилища, несомненно, имеют душу.

Наставник покачал головой:

— Вы заблуждаетесь. В Книге ясно написано. Только мы, семя Земли, истинные чада Баккалона, и никто другой. Все остальные — животные, и именем Баккалона мы должны утвердить над ними свое господство.

— Очень хорошо, — ответила Райтер. — Но, боюсь, вам придется утверждать свое господство без помощи «Огней Холостара». И я должна поставить вас в известность, Наставник, что ваши действия меня беспокоят и по прибытии в Мир Джеймисона я собираюсь о них доложить.

— Ничего другого я и не ожидал, — произнес Уайотт. — Может быть, через год вы воспылаете любовью к Баккалону, и тогда мы поговорим снова. А до тех пор Мир Корлоса как-нибудь проживет и без вас.

Он помахал рукой и в сопровождении четырех Железных Ангелов зашагал прочь.

— Какой толк докладывать об этом? — горько сказал неКрол, едва они скрылись из виду.

— Никакого, — глядя в сторону леса, ответила Райтер. Ветер вздымал вокруг нее пыль, плечи ее поникли, она казалась очень усталой. — Обитателям Мира Джеймисона все равно, а если даже и нет, что они могут сделать?

НеКрол вспомнил тяжелую книгу в красном переплете, которую Уайотт дал ему несколько месяцев назад.

— «И бледнолицее дитя Баккалон создал своих чад из железа, ибо звезды сокрушат более нежную плоть, — процитировал Арик. — И в руку каждого нового младенца Он вложил кованый меч со словами: „Вот вам Истина, и вот вам Путь“. — НеКрол с отвращением сплюнул. — Вот их символ веры. Неужели мы не можем ничего сделать?

У Райтер был невидящий взгляд.

— Я оставлю два лазера. Год вам на то, чтобы дженши поняли, как с этими лазерами обращаться. И, кажется, я знаю, какие товары надо будет привезти.

Как и думал неКрол, дженши жили родами по двадцать-тридцать особей, в каждом роде поровну взрослых и детей, у каждого рода свой родной лес и своя священная пирамида. Жилища дженши не строили — спали, свернувшись калачиком, на деревьях вокруг своей пирамиды. Еду они добывали в лесу: сочные сине-черные фрукты росли повсюду. Помимо фруктов существовали три разновидности съедобных ягод, галлюциногенные листья и похожий на мыло желтый корешок, который они выкапывали из земли. НеКрол также обнаружил, что детеныши охотились, но нечасто. Месяцами род обходился без мяса, а коричневые лесные свиньи хрюкали и плодились вокруг, вырывая коренья и играя с детьми. Потом вдруг, когда поголовье свиней достигало предела, среди стада начинали спокойно ходить копьеносцы и забивали двух из каждых трех свиней; и всю неделю вечер за вечером вокруг пирамиды устраивали пиры, во время которых поедали огромные куски жареной свинины. То же самое происходило с белыми ленивцами, которые так облепляли фруктовые деревья, что на них живого места не было, пока однажды дженши не собирали этих зверьков на рагу; и с похитителями фруктов капуцинами, заполнявшими верхние ветви.

Насколько мог судить неКрол, в лесах дженши не было хищников. В первые месяцы пребывания в этом Мире, отправляясь по торговому маршруту от пирамиды к пирамиде, он брал с собой длинный силовой нож и ручной лазер. Но никогда не встречался он ни с чем даже отдаленно напоминающим враждебность, и теперь сломанный нож валялся где-то на кухне, а лазер давно потерялся.