И ангелы молчали - [33]

Он накормил тысячи одной корзинкой еды. Он усмирил шторм, просто повелев ему успокоиться. Он воскрешал

мертвых, всего лишь обратившись к ним. Он изменял жизни людей, стоило им только попросить Его об этом. Одной Своей

жизнью, прожитой в одной стране, Он, рожденный в каком-то хлеву и умерший на обычной горе, навсегда изменил ход

истории.

В последнюю неделю Его жизни все вопросы о том, Кто Он такой, были сведены к одному. Говоря о Себе, Он спросил

учеников: «Что вы думаете о Христе? чей Он Сын?»1.

Глубокий вопрос. Точная формулировка. На «что» отвечает «кто». То, что вы думаете о Христе, неразрывно связано с

тем, чьим Сыном Он является. Обратите внимание, Он не спрашивает: «Что вы думаете о Христе и Его учении?» или: «Что вы

думаете о Христе и Его отношении к социальным проблемам?» или: «Что вы думаете о Христе и Его лидерских

способностях?».

После трех лет служения, сотен километров дорог, тысяч совершенных чудес и бесконечного числа проповедей Иисус

спрашивает учеников: «Кто?» Христос призывает людей задуматься не над тем, что Он совершил, но над тем, кто Он такой.

Вот он, главный вопрос о Христе: «Чей Он сын?»

Кто Он — Сын Божий или просто собирательный образ из наших лучших мечтаний? Творец Вселенной или продукт

нашего воображения?

Задав тот же вопрос о Санта-Клаусе, мы можем ответить, что он — воплощение наших желаний, образ, созданный

нами в мечтах.

Совсем иначе дело обстоит с Иисусом. Никто и никогда не смог бы выдумать столь необыкновенную личность. Сама

мысль о том, что Бог изберет девственницу, чтобы быть выношенным и рожденным ею... Упоминание о том, что Он

облечется в человеческую плоть—волосы, пальцы, два глаза... Предположение, что Царь вселенной будет чихать, у Него

будет отрыжка и Его будут кусать комары... Слишком непостижимо. Слишком вызывающе. Мы сами никогда не создали бы

себе такого Спасителя. Мы не настолько дерзновенны.

Когда мы создаем себе избавителя, то помещаем его на безопасном расстоянии от себя, в далеком замке. Мы лишь

изредка позволяем ему приблизиться к нам. Он может лишь быстро, как вихрь, промчаться в своих санях — чтобы мы не

успели подойти к нему слишком близко. Мы ни за что не предложим ему поселиться среди скверных, дурных людей. В

самых смелых мечтах мы не могли бы породить царя, который стал бы одним из нас.

А Бог сделал это. Он сделал то, о чем мы не осмеливались даже мечтать. Он сделал то, чего мы не могли себе даже

вообразить. Он стал человеком, чтобы мы могли довериться Ему. Он принес Себя в жертву, чтобы мы смогли узнать Его. И

Он победил смерть, чтобы мы могли следовать за Ним.

Это противоречит здравому смыслу. Это — божественное безумие, святая невероятность. Лишь Бог, находящийся вне

созданных нами ограничений и здравого смысла, мог создать столь абсурдный план. Однако именно невозможность всего

этого делает этот план возможным. Невероятность всей этой истории — самое сильное свидетельство в пользу ее

истинности.

Потому что только Бог мог создать столь безумный план. Только Творец, находящийся за границами нашей логики, мог предложить нам такой дар любви.

То, чего не может человек, делает Бог.

И если вам нужны подарки, конфеты, румяные щеки и сани, запряженные северными оленями, — поезжайте на

Северный полюс.

Но если речь заходит о вечности, прощении, цели в жизни и истине — ступайте в овечий хлев близ Вифлеема.

Склонитесь там вместе с пастухами. Преклонитесь перед Богом, Который сделал то, о чем человек не осмеливался даже

мечтать.

Глава 14

КУРСОР ИЛИ КРЕСТ?

...Как убежите вы от осуждения в геенну? Мф. 23:33

Мне не нравится одно качество, присущее компьютерам: они исполняют то, что я им велю, а не то, чего хочу на самом

деле.

Вот вам пример: стоило мне по ошибке вместо какой-то клавиши нажать клавишу включения верхнего регистра, как

ЭКРАН ВНЕЗАПНО СТАЛ ЗАПОЛНЯТЬСЯ ГИГАНТСКИМИ БУКВАМИ, я ВЗГЛЯНУЛ НА ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ И СКАЗАЛ: «нО ЭТО ЖЕ

НЕ ТО, ЧЕГО ЯХОТЕЛ!» зАТЕМ я исправил свою ошибку.

Или еще: я хотел стереть одну букву, но случайно уничтожил целое слово. «Я же не это хотел сделать», — проворчал

я, обращаясь к одноглазому монстру, и вновь мне пришлось исправлять свою ошибку.

Конечно же, я не должен быть слишком суров к этой бездУШНОЙ МАШИНЕ (КАЖЕТСЯ, Я ОПЯТЬ НАЖАЛ НЕ НА ТУ

КЛАВИШУ). В конце концов, это всего лишь инструмент, который я использую в своей работе. Компьютер не может

угадывать мои мысли (хотя, учитывая его стоимость, он мог бы по крайней мере уберегать меня от того, чтобы постоянно

повторять одну и ту же ошибку). Компьютер исполняет команды. Он не думает. Он не задает вопросов. Он никогда не

улыбнется, не покачает своим монитором и не скажет мне: «Макс, Макс, я знаю, что ты хочешь сделать. Ты ведь не

собирался сейчас нажатием клавиши стереть этот отрывок. Если бы ты сейчас взглянул на экран, ты бы заметил свою

ошибку. Но поскольку сам ты этого не заметил и поскольку мы с тобой добрые друзья (ты включаешь меня в розетку и

смахиваешь пыль с экрана), я сделаю для тебя то, что было надо, а не то, что ты приказал мне, нажав не на ту клавишу».

Компьютер так не поступает. Компьютер действует исключительно по правилам, он — бесчувственный прагматик.