I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - [2]

Шрифт
Интервал

1. Члены семьи и друзья больше не поздравляют вас с потерей веса и/или здоровым образом жизни. Вместо этого они или осторожно, или явно говорят о том, что вы выглядите слишком худой (худым), больной (больным) или едите слишком мало.

2. Вам холодно, когда другие чувствуют себя нормально. Вы надеваете свитер, когда у других одежда с короткими рукавами. Иногда вы чувствуете головокружение или слабость. В другое время у вас туман в голове, и вы слышите других как будто бы сквозь вату.

3. Вы чувствуете усталость, ваше сознание блуждает. Вам сложно сосредоточиться на уроке или работе. Вы не можете запомнить то, что другие запоминают легко.

4. У вас бывают приступы плача и/или злобы, агрессии (в большей степени, чем обычно). Ваше настроение меняется: вам хочется побыть в одиночестве, вы резким тоном разговариваете с близкими, но потом начинаете цепляться за них и чувствуете потребность в их внимании и сочувствии.

5. Вам не просто сложно сосредоточиться, но вы постоянно заняты мыслями о еде. Когда вы будете есть. Что вы будете есть. Что вы НЕ будете есть.

6. У вас вызывают панику встречи и события, связанные с едой – семейные праздники, обеды с друзьями в школе, каникулы и отпуск. За несколько дней до таких мероприятий вы чувствуете особенно сильное беспокойство и проводите много времени в раздумьях, как их можно избежать.

7. Список правил, которых вы придерживаетесь в отношении еды, всё время растёт. Вы настолько привязываетесь к ритуалам, что даже малейшее отклонение от них (например, другая тарелка, вилка положена не там и тому подобное) вызывает сильное беспокойство.

8. Список «запрещённой» еды (к которой вы не притрагиваетесь) также растёт.

9. Если вам приходится есть что-то, что вы считаете неприемлемым, вас охватывает чувство стыда, ненависти к себе, вы ругаете и (иногда) наказываете себя за это (изматывающая тренировка в зале, пропуск приёма пищи).

10. Ваши менструации нерегулярны или полностью исчезли (для женщин). Ваша кожа выглядит бледной и сухой, волосы и ногти – ломкими (для всех). Вы также можете заметить более сильную потерю волос, чем обычно.

11. Вы всё чаще и чаще обещаете себе и другим, что «завтра» всё будет по-другому. Но этого не происходит.

12. Вы обманываете ваших близких относительно того, что вы съели или сколько вы занимались. Вы находите оправдания тому, почему вы сейчас не можете есть. Если речь идёт о друзьях, вы используете ненастоящие причины вроде аллергии, непереносимости и тому подобное, почему вы отказываетесь от того, чем вас угощают.

До расстройства

Я много раз думала и пыталась понять, почему и откуда у меня появилось стремление худеть, ведь я всегда себя любила. Я считала себя самой красивой и привлекательной и всегда ела всё. Никто меня не называл толстой и страшной, я всегда себя уважала и лелеяла. Когда я вспоминаю, что в моей жизни было до расстройства, то в голове могут всплывать некоторые моменты, которые указывают, что всё-таки, хотя любовь к телу была, мелкие подозрительные детали в моей жизни проскальзывали.

Не знаю почему, но когда в 2009 году мы с братом были в гостях у бабушки на Кавказе, я записывала всё, что я ем. Я не знала слова «калория», ничего об этом не знала, но меня взял интерес фиксировать съеденное.

Когда в 2015 году я поняла, что у меня есть признаки расстройства, то я начала копаться в прошлом, вспоминать, где было начало. Оно шло чуть не из детства. Я писала в дневнике: «Надо бы похудеть на яблочной диете!», потом, естественно, это успешно забывала. Но откуда это у меня появлялось? У нас даже компьютера не было, чтобы погуглить, как потерять вес.

Читая свой дневник, который я вела на Кавказе, я видела, что каждый день в записях были указаны сладости, куча сладостей. Я очень много их ела. Не ограничивала себя ни в чём. Зачем я это записывала? Не ясно. Всё с точностью до пачки. В конце было подписано: «Да уж, думала, приеду сюда, похудею, буду овощи есть. Но не получилось!»

*

Однажды отец принёс домой три листа А4. Это были таблицы «Кремлёвской диеты». Насколько я могу помнить, еду можно было есть «по баллам». Чем калорийнее еда, тем её балл выше. «Если вы хотите похудеть, ешьте на 40 баллов, поддерживать вес – 60 баллов, набирать вес – более 60 баллов». Как ребёнка, меня это очень заняло. Куча цифр, множество строчек с названиями еды (которую нам мама редко готовит), нужно набрать нужное количество баллов, всё так интересно.

Я решила посчитать, на сколько баллов я ем. Мне это очень понравилось: я всё прикидывала «на глаз» – мамино «второе», конфеты, лимонад, 2 порции ужина. Я сидела и считала эти баллы в столбик. Оказалось, что я съела за день примерно баллов 400. Я удивилась и подумала, что посчитала что-то не так, и стала пересчитывать снова. Когда я убедилась, что всё верно, и я действительно ем точно даже не 60, я подумала, что я точно не худею. Всё, больше меня это не волновало, и я сразу же забыла об этих таблицах. Но интерес к записыванию съеденной еды и подсчёту, «что можно есть людям на такой диете, а что – нельзя» меня просто сводил с ума.

*

Я помню момент из детства, где я писала в своём дневнике с Барби на обложке что-то похожее на это: «Папа только что пришёл с работы, ест. Он ест хлеб и чай. Он так любит. Хотя я тоже так хочу сейчас, пойду поем. А надо бы худеть…» Я по сей день в ступоре от этой записи. Мне было 12, я даже не знала, что существует Интернет. По телевизору не было пропаганды худобы, и я читала только книжки школьной программы.


Рекомендуем почитать

Артигас

Книга посвящена национальному герою Уругвая, одному из руководителей Войны за независимость испанских колоний в Южной Америке, Хосе Артигасу (1764–1850).


Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.