Хякудзё: Эверест Дзэн - [47]

- Ты не можешь так поступить. Твой отец мертв, и ты должен взять бразды правления в свои руки.

Басё отвечал:

- Я ждал его смерти. Я хотел увидеть, что каждый умирает. Даже отец умер. Когда-нибудь умру и я. Кто тогда позаботится об этом замке и этом княжестве? Кто-нибудь должен будет это делать. Я не могу оставаться здесь, так как здесь я могу умереть в любую минуту. Прежде чем умереть, я хочу познать бессмертный принцип своего существования.

Он был очень любящим, радостным и танцующим мистиком. Он говорит: "Вересковая пустошь... покажи моему коню, где поют птицы".

Давай-ка отправимся к птицам - это единственный народ на земле, который еще поет. Люди давно разучились петь... ну разве что профессионалы. Встречали ли вы среди птиц профессиональных певцов... профессиональных музыкантов? Птицы поют просто от радости. Их не волнует, есть ли смысл в их песнях. Смысл - это не самоцель. Выражение радости - вот их подлинное призвание. "Покажи моему коню, где поют птицы".

Он всегда стремился, чтобы его хайку были непосредственным выражением радости - как песня птиц. И ему это удалось. Во всей истории человечества нет ничего подобного хайку Басё.

Маниша спрашивает:

Наш любимый Учитель,

Существует ли только одна действительность и может ли она быть постигнута не-умом?

Есть две действительности: та, которую мы постигаем умом, и та, которую мы постигаем не-умом.

Для не-ума действительность, постигаемая умом, становится феноменальной, подобной сну. Вот почему люди, обретшие просветление, обычно называют эту действительность сном. Но сон этот имеет свои законы - будда тоже может проголодаться. Невозможно питаться одной медитацией. Пища из мира ума тоже нужна. Ведь голод - это часть объективного мира, и твое тело - тоже часть этого мира.

Вы находитесь на границе двух миров: объективного мира - снаружи и субъективного мира - внутри. Чем глубже вы уходите в субъективный мир, тем больше объективный мир напоминает сон - он кажется далеким эхом. Но я бы не сказал, что он - нереален. Те, кто говорят, что он нереален, подразумевают под этим лишь то, что он не имеет никакого значения.

Как-то я познакомился с монахом-джайном, и он сказал мне:

- Все, что снаружи, - иллюзорно.

- Я могу ударить тебя? - спросил я. Он ответил:

- Ты - странный парень. Зачем тебе бить меня?

- Ты забыл, - ответил я ему, - что внешний мир подобен сну. Можешь ли ты помешать кому-нибудь, во сне ударить тебя? Есть все же определенная разница между сном и внешним миром. Теперь скажи мне, что внешний мир - это иная реальность, и он не слеплен из того же теста, что и сны, иначе я ударю тебя.

Он огляделся по сторонам и увидел, что я пришел в сопровождении чуть ли не двадцати друзей. Тут он понял, что это будет не просто философская битва, а, возможно, самая настоящая битва.

- Пока что я согласен, - сказал он.

- "Пока что" не пройдет, - ответил я. - Никаких отговорок. Боишься, что тебя ударят?

Проблема в том, что чем глубже в себя уходят люди, тем больше удаляется от них внешняя действительность. Внешняя реальность имеет свое существование. Это существование нуждается в уме. Внутренняя же реальность имеет гораздо более значительное и прекрасное существование. Для нее нужен не-ум. Так что это - двухъярусный мир: Ум имеет свой собственный мир, а Не-ум имеет другой мир - прекрасный и величественный.

Я же пытаюсь убедить людей любого толка. Одни отрицают внутренний мир как реальность - реален лишь объективный мир. Внутренний мир - это сон. Другие же отрицают объективный мир. Они говорят, что реально лишь то, что внутри, все, что снаружи, - это сон. Но и те, и другие соглашаются в том, что они отрицают одну из действительностей.

Я же принимаю обе действительности. Как может внутреннее существовать без внешнего? И как может внешнее существовать без внутреннего? Вот почему я стал называть рестораны и дискотеки моих санньяси "Зорба Будда". Зорба символизирует внешнюю действительность.

Казандзакис в своей великой книге "Грек Зорба" сделал миру огромный подарок. И этот подарок - Зорба. Он стал почти реальным человеком, а не просто выдуманным именем. Зорба находит счастье во всяких пустячных вещах - выпивке, танцах, любовных утехах. Он очень живой, очень полнокровный персонаж.

Казандзакис был отлучен от Греческой Православной Церкви, так как он был создателем грека Зорбы.

Амрито приехала к нам из Греции. Она получила письмо от жены Казандзакиса, где та пишет, что хотела бы стать директором нашей всемирной академии. Казандзакис очень настрадался от нападок Греческой Православной Церкви. Когда я говорю "Зорба Будда", я пытаюсь сблизить внутреннее и внешнее. Не думаю, что Зорбе следует оставаться только Зорбой. Зорба - это прекрасно, но это не высшая точка, которой может достичь сознание.

Зорба должен стать Буддой.

Зорба - это семя Будды.

Все вы рождены Зорбой - все вы любите обычные радости жизни и носите глубоко в себе будду. Вы игнорируете его. Но, даже если вы осознаете будду, это вовсе не означает, что следует отрицать внешний мир. Я в этом отношении стою на строго научной точке зрения. И то и другое подлинно... Внутренний мир - более высок, внешний мир - более низок. Но обе действительности существуют: та действительность, которая постигается умом, и та, которая открывает свои двери для не-ума.