ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы - [8]

Шрифт
Интервал

«Полное отсутствие расчета с прошлым после краха коммунизма представляет преднамеренное попирание правосудия и верховенства права, – писал в 1993 году польский журналист и писатель, бывший узник ГУЛАГа, автор воспоминаний «Иной мир: Советские записки» Густав Херлинг-Грудзинский. – Есть бывшие партийные дураки и известные журналисты, которые считают это доказательством „мудрости страны“. Есть также прагматики, которые утверждают, что все „рассосется“ со временем, по мере того как вырастет новое поколение, не знающее о страданиях его бабушек и дедушек. И первые, и вторые в один прекрасный день обнаружат (если они проживут достаточно долго), насколько они ошибались, – не важно, осознанно или нет»[12].

В стране с таким наследием государственного террора и институционального насилия, как Россия, цена за отказ от проработки опыта властного произвола и системы безнаказанности оказывается чрезвычайно высокой. Тем большую значимость, как видится, представляет изучение опыта других стран, которым удалось, хотя бы частично, преодолеть тяжелое тоталитарное наследие. Надеюсь, что, собранный вместе, этот материал может стать для русскоязычной аудитории своеобразным введением в тему, способным пробудить интерес к дальнейшему изучению опыта проработки прошлого.

Хочу выразить свою глубокую благодарность всем тем людям, без которых эта книга не состоялась бы. Прежде всего, это мои учителя – блестящие преподаватели факультета политических наук Московской высшей школы социальных и экономических наук. Когда я училась в магистратуре «Шанинки» в 2004–2005 годах, деканом факультета и моим научным руководителем была историк Татьяна Ворожейкина, а преподавателями основных курсов – социологи «Левада-центра» Лев Гудков и Борис Дубин (1946–2014), а также историк Игорь Долуцкий. Их идеи, связывающие научный анализ и гражданскую позицию, легли в фундамент моей работы.

Должна сказать отдельное спасибо за сотрудничество (в разные годы), а также за плодотворные дискуссии и критические замечания директору «Левада-центра» Льву Гудкову, руководителю Отдела социально-политических исследований «Левада-центра» Наталье Зоркой, руководителю Отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексею Левинсону, руководителю молодежных и образовательных программ Международного «Мемориала» Ирине Щербаковой, главному редактору берлинского журнала «Восточная Европа» Манфреду Запперу, руководителю отдела «Коммунизм и общество» Центра современной истории в Потсдаме Йенсу Гизеке, старшему научному сотруднику того же Центра Яну Берендсу, директору Института исследований тоталитаризма имени Ханны Арендт в Дрездене Томасу Линденбергеру, директору Коллегии имени Имре Кертеса при Йенском университете Йоахиму фон Путткаммеру, директору Фонда проработки диктатуры СЕПГ в Берлине Анне Камински, бывшему руководителю программы «Политические системы и институциональные изменения» в Институте высших научных исследований IMT в Лукке Виктору Заславскому (1937–2009) и другим. Кроме того, я хотела бы поблагодарить за сотрудничество и поддержку бывшего директора Сахаровского центра в Москве Юрия Самодурова и бывшего президента Фонда Сахарова в США Эдварда Клайна (1932–2017).

Хочу выразить признательность за помощь в проведении исследований в разные годы Центру современной истории в Потсдаме, Центру российских и евразийских исследований имени Дэвиса при Гарвардском университете, Коллегии имени Имре Кертеса при Йенском университете, Фонду проработки диктатуры СЕПГ в Берлине, Фонду Александра фон Гумбольдта, Фонду имени Генриха Бёлля, Институту высших научных исследований IMT в Лукке, а также Аналитическому центру имени Юрия Левады в Москве.

Благодарю Фонд «Либеральная миссия» за поддержку публикации книги. Льва Гудкова – за прочтение и обсуждение, Сергея Лебедева и Бориса Грозовского – за редакторский труд.

Часть I

Избавление от нацистского прошлого

1. Денацификация Западной Германии[13]

Начало демократической послевоенной трансформации Западной Германии было положено союзниками по антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне. Именно они сформулировали в августе 1945 года в Потсдамском соглашении и реализовали впоследствии принципы, вошедшие в историю как политика четырех «Д»: демилитаризация, денацификация, демократизация и декартелизация[14].

Программа денацификации стала одной из ключевых целей оккупации капитулировавшего рейха. Хотя основным символом переходного правосудия, осуществленного в послевоенной Германии, стал Нюрнбергский процесс – Международный военный трибунал над главными военными преступниками Третьего рейха, – политика союзников по денацификации далеко не ограничивалась этим судебным разбирательством. Она предусматривала избавление немецкого общества от нацистской идеологии, институтов, законодательства и кадров.

В этой главе приводится обзор основных денацификационных мер, осуществленных в западных оккупационных зонах. Среди них можно выделить три приоритетных направления: очищение государственной службы и бизнеса от нацистских служащих, автоматические аресты и интернирование наиболее активных нацистов, а также привлечение к уголовной ответственности руководства Третьего рейха.


Рекомендуем почитать
СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

В послевоенный период Советский Союз прошел сложный и противоречивый путь развития. В экономике были достигнуты масштабные результаты: к середине 1980-х гг. по экономическим показателям он превратился во вторую державу мира. Однако на этапе постиндустриального развития СССР стал проигрывать в конкуренции с Западом. Значительные изменения произошли в развитии советского общества. Оно представляло из себя живой, развивающийся организм. Общество развивалось в сторону все большего разномыслия, в нем уже существовали носители различных идеологий.


К двадцатипятилетию первого съезда партии

Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.


Кольцо Анаконды. Япония. Курилы. Хроники

«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.


Кольцо Анаконды. Иран. Хроники

Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.


Кольцо Анаконды. Арктика. Севморпуть. Хроники

Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.


Мир, который построил Хантингтон и в котором живём все мы. Парадоксы консервативного поворота в России

Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».