Хвосты удачи. Истории из жизни ветеринарного врача - [9]
Анна Сергеевна выгнула бровь:
– Костя, так говорят только в дешевых сериалах. Нет, блин, не теряем. Катетер поддувает, надо переставлять. А у него давление ниже плинтуса. Я уже две вены запорола.
Мужчина незаметно вытер о штаны вспотевшие ладони и, сглотнув слюну, предложил:
– Э-э-э, ну давай я попробую… Если хочешь!
– А ты можешь попросить Викторию помочь? Ну, которая в стаце работает? Вы вроде общаетесь, а меня она не очень-то жалует.
Костя почувствовал одновременно обиду и облегчение оттого, что ставить в вену катетер придется не ему. Он пробурчал:
– Конечно, сейчас схожу за ней.
Вика если и удивилась, то виду не подала. Но по дороге на хирургию все-таки спросила:
– Анька что, катетер поставить не может? Вот не думала, что она меня позовет. Я ей не нравлюсь.
Костю раздражала Викина манера разговаривать, и он резко ответил:
– Анна Сергеевна – настоящий профессионал, и она…
– Да не кипятись. Аня твоя, если с первого раза не попадает, сразу в шоке от себя, поэтому снова лажает. Она любит быть идеальной, пер-фек-ци-о-нист-ка, понимаешь?
– А ты?
– А мне пофиг.
В операционной Костя внимательно наблюдал за тем, как работает Вика. Движения ее рук были плавными и уверенными. Картину портили только татуировки в виде щупальцев спрута. Мужчина с сожалением подумал, что такие изящные и длинные пальцы могли бы принадлежать пианистке, а тут это вот.
– Я в вене.
Кровь так и не показалась в канюле, и Аня недовольно поджала губы:
– Ты уверена?
Косте показалось, что Вика сейчас выплюнет какое-нибудь ругательство, но она только проворчала:
– Уверена. Давления нет, вот и крови нет. Подключай раствор, проверяй. Когда очухается, поменяешь катетер, этот для него маленький, забодаешься капать. Все, я пошла.
Потом была операция, которая прошла гораздо лучше, чем опасался Костя. Он аккуратно зашил разрыв мочевого пузыря и наполнил его физраствором через катетер. Все герметично. Хирург промыл брюшную полость в надежде на то, что моча не успела разъесть серозные оболочки, и быстро наложил швы. Костя даже не старался сделать «косметику», не до красоты. И долго беседовал с владельцами после операции, невзирая на поздний час.
– Сейчас Джек стабилен, но предстоит еще одна операция. Сломаны кости таза, если не сделать остеосинтез, он не сможет ходить…
Женщина ахнула и прижала руку ко рту. Мужчина только кивал головой и хмуро заметил:
– Док, спасибо, что спасли нашего дурачка. Это мы виноваты, нельзя было его без поводка отпускать. Но кто ж знал! Когда будет вторая операция? Больно ему?
Про ощущения собаки после автотравмы Костя постарался умолчать и сконцентировался на вопросе про операцию:
– Пока не могу сказать. Не удивляйтесь, закрытые переломы костей – это не срочно. От переломов не умирают, а от шока – вполне. Когда легкие Джека заживут, и его состояние стабилизируется, мы проведем остеосинтез. До этого ему придется остаться в стационаре.
С тех пор прошло уже три дня. Йоркширский терьер скучал, сидя в клетке, хотя хозяева ежедневно проводили с ним по несколько часов. Сегодня они снова спрашивали Костю о дате операции, и он уже не знал, что им сказать.
– Что такой хмурый? – Вика бесшумно подошла, встав у него за плечом, и от неожиданного вопроса Костя вздрогнул. – Лохматый идет на поправку, осталось прооперировать таз и можно домой отпускать.
– Да в этом и проблема! – вырвалось у хирурга, – Ладно, забудь.
Вика покачала головой и ринулась в атаку:
– Я тебе скажу, в чем проблема! Ты не можешь сказать хозяевам, что очкуешь собирать кости. Конечно, сейчас ты для них такой крутой.
Кривляясь, девушка заговорила тоненьким голосом:
– Константин Михайлович спас нашего малыша, зашил мочевой, какой он молодец.
– Слушай, ты же сама не оперируешь, поэтому тебе не понять! Ясно?
Викино лицо окаменело, и она надолго замолчала. Только когда Константин направился к двери, она добавила:
– Костя, иногда надо работать в команде. Просить о помощи не стыдно. И признаваться, что чего-то не умеешь – тоже.
– Извини, я пойду.
Отвратительное настроение не мешало Косте работать, да и пациенты сегодня были как на подбор со стандартными проблемами. Сломанный на прогулке коготь, абсцесс параанальных желез, пара кастраций. Но Викины слова крутились у него в голове. Помощь, помощь… у кого он мог попросить помощи?
На обеде он пробормотал:
– Черт, как же я сразу не подумал! Вдруг Лешка согласится?
Он торопливо нашел в записной книжке контакт «Алексей Воронцов» и набрал номер:
– Леха, привет! Честно говоря, я по делу. У нас третий день в стационаре сидит йорик, под машину попал. В целом стабилен, но таз раздроблен в хлам. Хочу, чтоб ты посмотрел, давай снимки пришлю?
Если бы Алексея не уволили из «Горностая», этого йорка он точно забрал бы себе. Талантливый и амбициозный ортопед, Воронцов словно гонялся за сложными случаями, и, надо сказать, удача ему благоволила. Говорили, что у Леши легкая рука. И у девушек он всегда пользовался успехом. На его фоне Костя смотрелся довольно бледно, поэтому их дружба удивляла многих. Константин и сам толком не мог объяснить, почему он не завидует Алексею. Но факт остается фактом – мужчины общались уже несколько лет, называя друг друга не иначе как братьями.
Екатерина Андреевна, молодой ветеринарный врач, сутками пропадает на работе, махнув рукой на личную жизнь. Однажды к ней на прием приносят таксу с параличом задних лапок. Хозяйка требует усыпить собаку, но вопреки правилам Катя решает самостоятельно вылечить беднягу и забирает её домой. Так начинается история удивительной дружбы и любви. Вместе с героями книги вы увидите изнанку работы ветеринарной клиники и более 15 реальных случаев из практики.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Ты живешь своей обычной жизнью. У тебя все складывается ровно так, как хочет того твоя судьба, окружающие тебя люди, но не так, как хочешь ты. Кого ты хочешь обмануть своей резиновой улыбкой? Я же знаю, что в погребе твоей души в пыли задыхается твоя сильная личность, твой персональный сильный зверь, которого ты боишься вытащить наружу. Эта книга – твой будильник. Ты откроешь глаза и поймешь, что так жить больше нельзя. Что лгать самому себе уже невыносимо. Что ты хочешь все поменять. Ты будешь идти дальше по своей размеренной жизни, перешагивая неврозы, неудачи, вечные проблемы, скуку своего существования.
Судмедэкспертиза – дело сложное и ответственное: нередко от правильности выводов судмедэкспертов зависят человеческие жизни. Когда речь идет о преступлениях против личности – убийстве, нанесении телесных повреждений, причинении вреда здоровью, то консультация врача придется к месту в девяти из десяти случаев. Также помощь эксперта нужна при определении возраста, родства, выявлении причин смерти, для разоблачения симуляции болезни или беременности. Эта книга откроет вам увлекательные страницы истории судебной медицины – науки, которая отвечает на вопросы медицинского и биологического характера, возникающие в процессе расследования преступлений или судебного разбирательства.
«Будни анестезиолога» — это сборник коротких рассказов из практики врачей неотложной медицины. Истории фантастически-абсурдные, уморительные до колик в животе, честные до головной боли и просто искренние и трогательные. Здесь собраны истории о тех, кто работая в нездоровом графике спасает чужие здоровье и жизнь. Есть ли жизнь после анестезии, любовь после операции, смех после шунтирования, радость после колоноскопии, слезы после сотрясения? Да чего только нет в нашей жизни и в жизни врачей — героев, у которых вместо медалей бирки с именем на халате. Книга содержит нецензурную брань.
Cамые простенькие ситуации в этой книге во многом рассматриваются с позиций судмедэксперта. А судмедэкспертиза, сами понимаете, наука весьма специфическая, и в силу этой самой специфики полна неожиданных детективных поворотов, бытовых мерзостей и медицинского цинизма. Хоть написаны все истории исключительно для широкой, не медицинской аудитории, но всё же слабонервным просьба не читать — рассказы варьируют от абсолютно безобидных околомедицинских баечек до эмоциональных крайностей, затрагивающих порою весьма неприятные и табуированные темы, типа расчленённых трупов, сексуальных извращений или криминальных абортов.