Хват Беллью. Хват и Малыш - [76]

С вершины голого холма они обозревали снежные владения Снасса. На востоке, на западе, на юге вздымались высокие пики зубчатых гор. Только на север простиралась бескрайная равнина. Но они знали, что и она перерезана горными хребтами, преграждающими дорогу.

— В это время года я могу спокойно отправиться в погоню за вами через три дня после вашего побега, — вечером того же дня говорил Снасс Киту. — Вы не скроете ваших следов. Энтон сбежал, когда снег сошел. Мои охотники бегают быстрее белых бегунов. Да к тому же, вы сами утоптали бы для них дорогу. А когда стает снег, я приму меры, чтобы вам не представился такой случай, как Эптону. Нам хорошо живется. А мир забывается скоро. Я никогда не перестаю удивляться, как легко можно обойтись без мира.

— Меня беспокоит Дэнни Мак-Кэн, — признавался Малыш. — Он плохой ходок даже по самой лучшей дороге. Но он клянется, что знает на западе выход, так что нам придется бежать вместе с ним, а то ты непременно пропадешь.

— Мы все в одинаковом положении, — ответил Кит.

— Совсем не в одинаковом. Вокруг тебя плетутся крепкие сети.

— Какие сети?

— Ты не слыхал новость?

Кит покачал головой.

— Мне рассказали холостяки. Им это известно достоверно. Сегодня вечером, за много месяцев до срока….

Кит пожал плечами.

— Не интересно? — поддразнил его Малыш.

— Рассказывай, я жду.

— Жена Дэнни рассказала холостякам… — Тут Малыш сделал многозначительную паузу. — А холостяки передали мне, что сегодня вечером будут зажжены девичьи костры. Вот и все. Как тебе это нравится?

— Не понимаю, что ты хочешь оказать, Малыш.

— Не понимаешь, а? Да это ясно каждому младенцу. Юбка гонится за тобой, юбка собирается зажечь костер, и эту юбку зовут Лабискви. О, я видел, как она смотрит на тебя, когда ты на нее не глядишь. Она еще ни разу не зажигала костра. Говорят, что она не хочет выходить замуж за индейца. Значит, она зажигает его ради моего бедного, друга Кита.

— Ты рассуждаешь не без логики, — сказал Кит, и сердце его упало. Ему стало понятно все поведение Лабискви за последние дни.

— Говоря по-человечески, я рассуждаю ясно, — заметил Малыш. — И-всегда так бывает: только мы собираемся бежать, как является юбка и портит все дело. Нам не везет. Эй, послушай!

Три старухи остановились на полдороге между костром холостяков и костром Мак-Кэна, и старшая из них запела резким фальцетом.

Кит улавливал имена, но смысл фраз оставался для него темей. И Малыш начал переводить ему с самым меланхолическим видом:

— Лабискви, дочь Снасса, властителя бурь, великого вождя, зажигает сегодня свой первый девичий костер. Мака, дочь Овитса, победителя волков…

Дальше следовали имена десятка девушек, и три вестницы побрели к следующему костру.

Холостяки, верные своей юношеской клятве никогда не говорить о девушках, отнеслись с полным равнодушием к этой церемонии и, чтобы выказать свое презрение, сразу после ухода вестниц заговорили о том поручении, которое возлагал на них Снасе. Не удовлетворенный рассуждениями старых охотников, Снасе решил разбить отряд преследователей карибу на две части. Холостякам было поручено произвести завтра разведку в северо-западном направлении и найти следы второй половины большего, разбившегося надвое стада.

Кит, встревоженный намерением Лабискви залечь костер, заявил, что он пойдет на охоту вместе с холостяками. Но раньше всего он посоветовался с Малышом и Мак-Кэном.

— Ты будешь там на третий день, Кит, — сказал Малыш. — У нас есть припасы и собаки.

— Но помни, — заметил Кит, — если вам трудно будет меня дожидаться, то не дожидайтесь, а бегите сами прямо к Юкону. Это необходимо. Летом вы сможете притти сюда за мной. А если мне Представится удобный случай, я удеру.

Мак-Кэн, стоявший возле костра, указал глазами на гору, заслонявшую западный горизонт.

— Вот она, — сказал он. — По ее южному пилону течет небольшой ручей. Мы пойдем вверх По ручью. Вы встретитесь с нами на третий день.

Где бы вы ни вышли на этот ручей, вы найдете наши следы.

VII

Но Киту не представилось случая бежать. Холостяки переменили направление, и пока Малыш и Мак-Кэн шли вверх по ручью, Кит вместе с индейцами в шестидесяти милях на северо-восток преследовал второе стадо карибу. Через несколько дней они вернулись в лагерь по свежевыпавшем снегу. Одна из индианок, плакавшая возле костра: подскочила к Киту. Глаза ее горели, и, осыпая его проклятиями, она указала на лежавшую в санях неподвижную фигуру, закутанную в меха.

Кит мог только догадываться, что случилось, и подходя к костру Мак-Кэна, готовился встретить новые проклятия. Но, вместо этого, юн увидел самого Мак-Кэна, деловито жевавшего мясо карибу.

— Я плохой воин, — жалобно объяснял он. — Но Малышу удалось удрать, хотя они все еще преследуют его по пятам. Ему еще не раз придется вступать с ними в бой. Они его поймают как поймали меня. Ему не уйти. Он сбил с нот, двух молодых индейцев. А одному прострелил грудь навылет.

— Знаю, — ответил Кит. — Я встретил его вдову.

— Старый Снасс хочет вас видеть, — добавил Мак-Кэн. — Он приказал доставить вас к нему как только вы вернетесь. Я ничего не выдал. В тоже ничего не знаете Запомните это. Малыш удрал на свой собственный риск.