Хват Беллью. Хват и Малыш - [55]

Кит не раз пытался поймать Уэнтворта врасплох за обедом. Единственное, что он заметил подозрительного, это было подозрительное отношение к нему самому со стороны Уэнтворта.

Потом он попробовал расспросить Лору Сибли.

— Сырой картофель вылечил бы тут всех, — говорил пророчице. — Я это знаю наверняка. Мне уже приходилось испытывать это средство.

Ее глаза загорелись сначала надеждой, а потом горькой ненавистью. И он понял, что попал на горячий след.

— Почему вы не нагрузили ваш пароход картофелем?

— У нас был картофель. Но мы с большой прибылью продали его в форте Юкон. У нас много сушеного картофеля, а сушеный лучше держится.

Кит вздохнул.

— У вас совсем не осталось свежего?

— Совсем. Откуда мы могли знать?

— Может быть, осталась какая-нибудь пара мешков?

Она покачала головой, но, как ему показалось, не очень решительно.

— Может быть, все-таки осталось?

— Почем я знаю? — злобно сказала она. — Не я ведала провиантом.

«Провиантом ведал Эмос Уэнтворт», — решил он.

— Отлично. Ну, а как вы думаете? — Между нами говоря, не мог ли Эмос Уэнтворт припрятать для себя немного свежего картофеля?

— Конечно нет! Что вы!

— А почему бы нет?

Она только пожала плечами.

VII

— Уэнтворт — свинья, — сказал Малыш, когда Киг передал ему свои подозрения.

— Лора Сибли тоже, — прибавил Кит. — Она знает, что у него есть картофель, и хочет, чтобы он поделился с ней.

— А он ей не дает? — Малыш заклеймил человеческую подлость самыми изысканными ругательствам и остановился, чтобы перевести дух.

Той же ночью, когда весь лагерь опал, Кит вошел в темную хижину Уэнтворта.

— Послушайте, Уэнтворт, — сказал он. — В этом мешке находится золотой песок на тысячу долларов. Я считаюсь в этой стране богатым человеком и мне это по средствам. У меня, кажется, тоже начинается цынга. Дайте мне одну картофелину — и песок ваш. Вот, возьмите.

Кит торжествовал, когда Эмос Уэнтворт протянул в темноте руку и схватил мешок. Он порылся в белье, и Кит почувствовал в своей руке картофелину.

Кит не стал дожидаться утра. Двое больных были при смерти. Он захватил Малыша, и они пошли в их хижину. Тысячедолларовая картофелина вместе с кожурой и грязью была раздавлена в чашке. Получилась густая жидкость, которую они стали по капле вливать в страшные дыры, которые были когда-то ртами. Всю мочь, сменяя друг друга, они давали больным картофельный сок.

К вечеру следующего дня в состоянии обоих больных произошла чудесная, прямо невероятная перемена. А когда, через сорок восемь часов, вышел весь картофельный сок — они были уже вне опасности, хотя выздоровление было еще далеко.

— Послушайте меня, — сказал Уэнтворту Кит. — У меня есть кое-что в этой стране, и мои векселя учтет всякий. Я вам дам по пятисот долларов за картофелину, на общую сумму в пятьдесят тысяч. Это выходит сто картофелин.

— А у вас нет с собой золотого песку?

— Мы с Малышом наскребли все, что у нас было. Но, уверяю вас мы с ним стоим несколько миллионов.

— У меня нет картофеля, — сказал Уэнтворт. — Я сам об этом жалею. Та картофелина, которую я вам дал, была единственная. Я хранил ее на случай, если сам схвачу цынгу. Я продал ее только потому, что у меня нет денег на возвращение домой.

Больные, съевшие картофелину, продолжали поправляться. А остальным становилось все хуже. На четвертое утро закопали еще три трупа. Малыш молчал, пока их не похоронили, потом повернулся к Киту:

— Ты испробовал свой способ. Посмотрим, как подействует мой.

И он направился в хижину Уэнтворта. Что там произошло, он никому не рассказывал. Когда он вышел из хижины, с его ободранных кулаков капала кровь. Лицо Уэнтворта было покрыто синяками, голова его как-то съехала набок, на шее были иссиня-черные отпечатки пальцев.

Тогда они оба вторглись в хижину Уэнтворта, выволокли его в снег и перерыли ее верх дном. Лора Сибли с жаром помогала им искать.

— Ты-то уж ничего не получишь, старая дева, — успокаивал ее Малыш, — даже если мы найдем целую тонну.

Впрочем, разочароваться пришлось не только пророчице, но и им. Они ничего не нашли, хотя перерыли решительно все.

— Поджарим его на медленном огне, — предложил Малыш. — Авось он тогда расскажет.

Но Кит неодобрительно покачал головой.

— Ведь это убийство, — продолжал Малыш. — Чем убивать их медленной смертью, лучше бы он просто прошибал головы этим несчастным.

В течение следующего дня они тщательно следили за каждым движением Уэнтворта. Несколько раз он пытался выйти из хижины к ручью за водой, но, завидя их, сейчас же прятался за дверь с пустым ведром в руках.

— Он прячет картошку в хижине, — сказал Малыш. — Но где? Мы перерыли все. — Он встал и надел рукавицы. — Я найду ее, даже если для этого мне пришлось бы разнести всю хижину по бревну.

Он взглянул на Кита. Кит, казалось, не слушал его и весь ушел в размышление.

— Что тебя беспокоит? — сердито опросил Малыш. — Уж не схватил ли ты цынгу?

— Я стараюсь припомнить.

— Что?

— Не знаю. В этом все несчастье. Но это очень важно, надо только припомнить.

— Послушай, Кит, как бы тебе не рехнуться, — взмолился Малыш. — Подумай обо мне. Плюнь ты на свои воспоминания. Идем. Помоги; мне по бревнышку разнести эту хижину. Я бы поджег ее, да боюсь — картофель испечется.