Хуже не будет - [91]

– Уверен, что этого не случилось.

– Разумеется, нет… Но могло быть все, что угодно. В общем, ты свободен, Мускатов. Собственно, это я и собирался тебе сообщить… Да, и со своей невестой, мой тебе совет, разберись. Чтобы она не думала, что ты у гражданки Ашурковой пропадал…

На этом разговор был исчерпан, и Кирилл отправился за личными вещами, которые были изъяты у него при поступлении в изолятор.

Инга ждала его у контрольно-пропускного пункта. Мороз на улице – а ей как будто и не холодно. Шуба на ней, шапочка меховая, но в машине все же было бы теплей. Но нет, не прячется она от мороза: боится прозевать Кирилла.

– Ну наконец-то! – просияла она и порывисто прижалась к нему.

– Мне тут посоветовали признаться тебе, что к Вике я не ходил, – улыбнулся он.

– Кто посоветовал?

– Следователь. Он тоже не верит, что я к ней ходил. Но на него мне наплевать.

– А на меня?

– Угадай!

– Виолетту арестовали.

– Я знаю… Ты все организовала?

– Да… Я верю, что ты не ходил к Вике. А ты не верь, когда тебе скажут, что я своего любовника ревную, – засмеялась она.

– Любовника?! – озадачился он.

– Да, которого нет. И не было. Но мне пришлось соврать Лельке, что брат Виолетты – мой любовник.

– Зачем?

– Потом расскажу. У нас будет много времени, и я тебе все расскажу. Как за Пасьяновым бегала, как Виолетту разводила… Но дело не в том.

– А в чем?

– В том, что я лучше твоей Лешки. Ты из-за нее в тюрьму сел, а из-за меня – вышел…

– Я знаю, что ты лучше Лешки.

– Это звучит сильней, чем признание в любви.

– Звучит. И будет звучать…

Они шли к машине, когда он услышал за спиной голос Юрия Сергеевича:

– Кирилл!

Он шел к сыну, сунув руки в карманы пальто, опустив глаза. Ему было стыдно. Но ведь он шел. Ему навстречу.

Кирилл молча подал ему руку, но пожал ее вяло, совсем без желания. Но ведь пожал.

– Ты за мной приехал? – насмешливо спросил он. – Или к Виолетте?

– И к ней, – обескураженно кивнул Юрий Сергеевич. – И за тобой… Ты прости, что я тебе не верил…

– Да ладно, чего уж там.

Кирилла тяготил этот разговор, он не хотел видеть отца. Но и послать его не мог. Лучше худой мир, чем добрая ссора.

– Я знаю, это все Виолетта…

– Она думала, что ты можешь сделать меня своим наследником.

– Правильно думала. Но неправильно делала.

– Давай договоримся, что вычеркнешь меня из списка своих наследников.

– Но так нечестно.

– Еще как честно… Может, мне нужен ты, а не твои деньги. Может, нужен… Завтра мы к тебе приедем. И разрешения не спросим. А сейчас извини, мне домой пора.

Он ясно давал понять, что его дом там, где мама, где Инга. А дом отца всегда будет для него чужим. Но ведь это вовсе не значит, что они должны воевать домами.

Инга передала ему ключи от своей машины, и ему пришлось сесть за руль.

– На права я только в феврале сдавать буду. А еще даже Новый год не наступил.

– Чуть-чуть осталось.

– Скорей бы. Новый год – новая жизнь. Уверена, что все у нас будет хорошо.

– Я тоже в этом уверен, – сказал Кирилл, пытаясь заглушить неясные сомнения.

Он боялся об этом думать, но приснившийся сегодня Ждан вызывал мрачные мысли. Едва он справился с Горюном, как на горизонте всплыла новая грозовая туча, и Виолетта «разразилась молнией»… Что, если это не череда случайных событий, а злой рок, порожденный цыганским проклятием?

Кирилл очень хотел надеяться на лучшее, но, возможно, худшее только впереди. Он должен быть готовым к тому, что прошлое вновь обрушится на него громом и молнией. Но и в будущее он должен смотреть в оба глаза…