Художники смерти - [20]

— Ну вы суууу… еще Пашку не знае… на кого вые…. — Наставник небрежно повернулся ко мне, легко, словно под рукой не извивалось тело.

— Ты знаешь Пашку Заречного? Нет? Познакомься — начинающий, подающий надежды спортсмен. Боксер. Любит тренироваться на людях, особенно на тех, кто плохо на него смотрит или, не дай Боже, держит в руке то, что Паше понравилось — телефон к примеру. Дважды почти посадили за хулиганство — сначала по молодости, потом по гуманизму судей условный срок назначили.

— Откуда…? — Я понимал, что о добыче собирают сведения, но чтобы выбирать ее и охотиться в такие дни, когда, казалось, шел стихийный выбор жертв…

— А ты думал, нам агнцы нужны? — наставник слегка стукнул оппонента затылком об асфальт, чтобы не мешал беседе. — С простыми людьми проблем меньше на охоте, да последствий больше — сам пойми, искать их будут тщательней, чем Пашку. С ним же никто возиться не станет — соберут сведения опера, поступит справка от участкового, мол парень не раз искал неприятностей и решит следователь, что нашел он их в своей же среде. А значит, искать Заречного будут в реке, прости за каламбур… Ну, что стоишь? Принимай! — Наставник оторвал оппонента от земли и поставил на ноги.

Слово это использовалось не только нами. Понятие «Принять зверя» каким-то образом перекочевало из жаргона охотников-промысловиков. Наверное, появилось оно еще в те времена, когда удар крупной дичи в буквальном смысле принимал на себя охотник, выставляя рогатину или копье. Клинки и единоборство ушли в прошлое, но и по сей день тот, кто хоть чуточку прикоснулся к традициям, не скажет, что он «убил». Вместо этого — либо «добыл», либо «взял» медведя, оленя, кабана…

Девушка, услышав слова наставника, встрепенулась. Бросив первого, уже теряющего сознание человека, она переместилась в нашу сторону. Из глупенькой куклы, которой она казалась в компании молодых людей, она словно превратилась в сеттера, почуявшего птицу и принявшего стойку. Я не увидел, почувствовал, как она напряженно тянулась в сторону Заречного, слегка вздрагивая от ожидания. Казалось, еще немного — и вызывающе одетая девушка начнет жалобно скулить, как щенок возле миски с горячим мясом.

Из переулка вылетела машина «скорой помощи». Три человека в белых халатах подхватили «плавающего» пациента, и на несколько секунд создали вокруг нас живой забор… Наставник одобрительно кивнул, когда я отошел от медленно оседающего Заречного, уступая Ирочке несколько последних глотков. Девушка резко впилась в жертву, уже не думая о чистоте своей легкой белой курточки и сохранности макияжа. Запах крови, казалось, стоял вокруг нас, я чувствовал, как перед глазами проворачивается мир, и резко ползет в сторону земля. Чьи-то руки заталкивают в машину, я проваливаюсь на сиденье, уже не понимая, что происходит. Ноги сдавливает какая-то тяжесть, я чувствую влагу на губах и быстрые прикосновения рук к плечам, шее, голове…

Уже за городом я понимаю, что на коленях устроилась юная охотница, а под ногами, в узком проходе микроавтобуса, лежит наша добыча. Спутница слишком явно прижималась ко мне, и, несмотря на шум в голове, я чувствовал, что ее заряд привлекательности не был потрачен на добычу, а поэтому теперь ищет признания ей подобных существ. Об этой особенности охотников мне рассказывали, но за Ольгой подобного поведения я не замечал — может, потому что схватка с опричниками не была полноценным выслеживанием добычи. Только в этот момент я понял особенности отношений между напарниками у вампиров, также как и мировоззрение охотника. Для этой девушки молчаливое предложение разделить добычу значило больше, чем для человека — признание в любви. Можно, а главное, стоило ли вырываться, тем более, что наставники, как я уже убедился, редко делали что-то просто так? Скорее всего, охотнику нашли следопыта, и познакомили их в полевых условиях. Такая тактика была вполне в стиле руководства, насколько я успел понять. Если мои соображения были верны, то первый этап теоретического обучения остался позади. Предстояло немало практики.

Автобус, наконец, затормозил. Теперь мне нужно было умудриться выйти из него, держа на руках маленького вампира, не желавшего разжимать объятья и пройти самостоятельно до двери загородного домика.

Глава 11

Когда я открыл глаза, потолок и стены спальни, обшитые не крашеной сосной, сменили тепло-коричневый цвет на розовый. За окном растекался по небу рассвет, а из-за стены доносились всплески воды, и девичий голос, напевавший невнятно какую-то песенку. Я поискал брюки, нашел их под кроватью, вместе с рубашкой. Вспомнив традиции — не носить охотничью одежду два дня подряд, бросил все обратно и распахнул стенной шкаф. Решив, что джинсы и футболка больше соответствуют домашней обстановке, выбрал подходящие и направился в ванную. К тому времени шум воды прекратился — Ира появилась в дверях, упакованная в пушистый халат, со странным сооружением на голове. Она загородила проход, величественно подбоченившись.

Сейчас в ней было трудно узнать яростную хищницу. Взгляд карих глаз обрел удивленно-радостное выражение молодости, с удовольствием и любопытством исследующей мир. Мягкие черты посвежевшего лица, ласковые взмахи ресниц лишь усиливали это впечатление. Девушка стояла в дверях, ожидая, уголки губ чуть дернулись в лукавой улыбке, тут же исчезнувшей за напускной серьезностью. Подойдя вплотную, я наклонился, уловив встречное движение — она встала на цыпочки, вытянувшись в подрагивающую от радости струну. Теплые губы скользнули легким приветственным поцелуем, но щеки ее порозовели еще больше. Скользнув вперед, она увернулась от объятий и пропала в спальне, прикрыв за собой дверь.