Художница проклятий - [42]

– Ты же не серьезно.

– Я серьезен, как сборщик налогов, – Арчер оглянулся на свернувшиеся калачиком фигуры Брайер и Нат.

Они определенно спали, хотя храп Ната звучал так, словно он превратился в медведя. В медведя с больным горлом, которого вот-вот задушат.

Арчер повернулся обратно к трем старшим членам шайки, основной группе, которой он доверял больше, чем собственной родне.

– У леди Мэй будет ребенок, – сказал он, – а это значит, что мы должны спасти двух человек, которые, надеюсь, еще будут в том месте, когда мы с вами туда доберемся. Но после разговора с Куртом я больше не думаю, что они вообще в замке Ларк.

– Ты сведешь меня в могилу, Айва… Арчер, – сказала Джемма, массируя виски грязными руками.

Арчер поморщился. Подобная оговорка была вовсе не свойственна Джемме.

– Если ты скажешь, что это ты отец, мой любимый послушный муж изобьет тебя до полусмерти по моей указке.

– Я не отец, – сказал Арчер, – но лично заинтересован в том, чтобы этот ребенок выжил. Я не мог допустить, чтобы лорд Барден узнал обо всем этом, пока мы были на его стороне реки.

– Ты нам не доверяешь? – спросила Джемма.

– А это не ты секунду назад угрожала мне тем, что Лью изобьет меня до полусмерти?

– Но после всего, что мы для тебя сделали…

– Речь не обо мне, – сказал Арчер. – Это все намного важнее меня. Это даже важнее, чем Мэй и ее ребенок, которого мы отныне будем называть ее «осложнением», – он снова оглянулся на Брайер. – Я считаю, что она с нами, но я не хочу, чтобы она знала о ребенке, пока мы не посмотрим, как она отреагирует на изменение целей. Ей придется подготовить целый набор новых проклятий.

– И нам придется придумать совершенно новый план, – Джемма массировала виски так сильно, что было удивительно, как она не сорвала кожу с черепа. – Ты на сто процентов уверен, что Мэй нет в замке Ларк?

– Да, – без колебаний ответил Арчер. Он был уверен только на восемьдесят девять процентов, но остальным и не нужно было об этом знать. Лорд Ларк не хотел бы, чтобы кто-нибудь узнал о положении Мэй. Если подумать дважды, то в замке слишком много людей, чтобы можно было хранить подобную тайну. Арчер должен был догадаться об этом еще до того, как Курт рассказал ему о неудаче Горацио Дрейка. Однако замок был не единственным охраняемым местом, которым владел Джаспер Ларк.

– Ну и где же она тогда? – проворчал Эстебан.

– Да-да, выкладывай, парень, – сказал Лью, доставая из кармана жилета записную книжку. – Нам нужно разработать план.

– Я полагаю, что Мэй и ее счастливое осложнение содержатся в крепости Нэрроумар.

На мгновение воцарилась тишина, во время которой Арчер услышал слабый сонный вздох Брайер. Она перестала ворочаться с боку на бок, но, похоже, ее сны были тревожными. Арчер знал кое-что об этом не понаслышке.

– Невозможно, – прохрипел Эстебан. – У нас и с замком почти не было шансов. Мы не сможем выкрасть из Нэрроумара человека, которого Ларк хочет там спрятать, живым или мертвым.

– Я верю в нас, – сказал Арчер. – Я намереваюсь вытащить их оттуда обоих живыми, – он сжал стрелу в кулаке, сгибая древко. – Я готов отдать свою жизнь, но хотя бы попытаться, хотя понимаю, если остальные не разделяют моих чувств.

– Ой, только не делай вид, что ты здесь единственная храбрая и благородная душа, – воскликнул Лью. Он взглянул на жену, и его лицо стало серьезным. – Мы все дали согласие на то, что сделаем все необходимое.

Джемма сидела совершенно неподвижно. Арчер затаил дыхание. Джемма знала о Нэрроумаре больше, чем кто-либо из них. Она понимала, какой риск влечет за собой изменение направления. На мгновение у Арчера сжалось сердце, и он испугался, что она скажет «нет», что это невозможно. Однако она решительно встретила взгляд мужа, после чего плотнее закуталась в красную шаль и кивнула Арчеру.

Он облегченно вздохнул. Когда Джемма давала свое согласие, остальные тоже соглашались.

– Ладно, – пробормотал Эстебан. – Мы что-нибудь придумаем.

– Отлично, – сказал Арчер. – Ну что, поговорим о нашем новом маршруте? Мне бы хотелось хоть немного поспать до того, как взойдет солнце.

Их новый курс изменит все. Он собирался пойти на крупную авантюру, но, по крайней мере, остальные, наконец, поняли, насколько рискованно было состояние Мэй. Арчер пустился в воспоминания о ее солнечной улыбке, заразительном смехе, ужасном вкусе в еде – и в мужчинах. Она бросалась в омут с головой, когда бралась за какое-то дело, зачастую на свой страх и риск. Арчер жалел, что в прошлом Мэй наделала ошибок, но она все равно не заслуживала того, чтобы рожать ребенка в этой жуткой старой крепости в окружении врагов своего отца. Арчер также жалел о своих ошибках. Если бы они все сделали по-другому, то, возможно, никто из них не попал бы в эту передрягу.

Арчер почувствовал облегчение от того, что ему больше не придется хранить этот секрет в одиночку. Он был одним из немногих, кому Мэй рассказала о своей беременности. Полгода назад он навестил ее в Барденвейле, пока готовился к тщательно продуманному ограблению, которое избавило бы ее отца от множества подарков и трофеев, хранившихся в его главном зале. Арчер предупредил Мэй о том, чтобы та не делилась счастливыми новостями ни с кем, даже с отцом ребенка. Это предложение глубоко задело ее. Лицо Арчера все еще горело от пощечины, которую он, возможно, и заслужил бы, если бы не был абсолютно прав насчет отца ребенка.