Хрустальный шар - [2]
Хозяин любезно поклонился Веланду, тот ответил кивком головы и направился в столовую.
Обед проходил в молчании. Когда официант подал последнюю чашку кофе и его аромат смешался со сладковатым дымом сигар, худая, как палка, соседка Веланда заговорила:
— Доктор Вантенеда, вы должны рассказать нам сегодня продолжение той истории о Глазе Мазумака!
— Да, конечно, — поддержали остальные. Догорающее полено треснуло в камине. Кто-то отложил вилку, звякнула ложечка, и стало тихо.
— А на чем я остановился?
— На том, как дон Эстебан и дон Гуилельмо, услышав легенду о Кратапульке, отправились в горы, чтобы добраться до Долины Красных Озер…
— За все путешествие, — начал Мондиан, — оба испанца не встретили ни человека, ни зверя, только иногда слышали клекот парящих в небе орлов, да однажды пролетел над ними сип. С трудом добрались они до берега Мертвой Реки. Перед ними был высокий хребет, похожий на коня, вставшего на дыбы, с уродливой головой, поднятой к небу. И хотя они шли так быстро, что кровь шумела в голове, а рты судорожно хватали воздух, туман поднимался быстрее и догнал их как раз на шее коня. В том месте, где объял их белый саван, тропа шла по узкому гребню хребта. И тогда они сели на гребень верхом, как на коня, и так продвигались до наступления темноты. Когда их оставили последние силы, гребень кончился. Они не знали, был ли это обрыв в пропасть или спуск в Долину Семи Красных Озер, о котором рассказывал им старый индеец. Потом взошло солнце и рассеяло туман. Они увидели, что скала уходит из-под их ног так круто, как будто они сидели на отвесной стене. Перед ними зияла восьмифутовая расселина. Туман рваными лоскутьями свисал с шеи коня. Вдали увидели они черную Голову Мазумака и клубящиеся столбы красного дыма, смешанного с белыми облаками. Сбивая руки о камни, они опустились по узкому ущелью и добрались до котловины Долины Семи Красных Озер. Солнце взошло высоко, и Голова Мазумака стала плевать в них камнями, срывающимися со скал. Когда голова Коня казалась им не больше детского кулачка, увидели они первый Красный Источник брызжущий облаками ржавой пены.
— Мы уже близко? — спросил Гуилельмо шепотом: голос не шел из пересохшего горла.
Дон Эстебан сделал ему знак молчать. Вдруг Гуилельмо споткнулся и толкнул камень. В ответ на этот звук крутые склоны задымились, их покрыло серебряное облако, и тысячи известковых глыб ринулись вниз. Дон Эстебан стоял в это время под сводчатой скалой. Едва он успел втащить под прикрытие товарища, как сокрушительная лавина настигла их и бурей пронеслась дальше. Через минуту стало тихо. Голова дона Гуилельмо была ранена осколком камня, его товарищ стянул с плеч рубаху, разорвал ее на полоски и перевязал рану. Наконец, они увидели бесшумно стекающий по камням и вливающийся в отверстие подземелья поток, светлый, как шлифованный алмаз. Им пришлось по колени войти в быструю, ледяную воду. Вскоре они оказались перед входом в пещеру. Дон Гуилельмо в изнеможении наклонился и увидел, что песок ярко блестит. Горсть, которую он поднес к глазам, была необычно тяжела. Он приблизил руку к губам и попробовал то, что лежало в его ладони; это было золото. Они оглядели грот. В одном его углу блестело застывшее, неподвижное пламя. Это был кусок отполированного водой горного хрусталя, над которым в скале зияло отверстие. Сквозь него просвечивало небо. Дон Эстебан подошел к похожей на гроб прозрачной глыбе и заглянул в ее глубину. Сначала он увидел только миллиарды движущихся огоньков, ошеломляющий серебряный водоворот. Потом ему показалось, что все вокруг темнеет, и появляются большие, раздвигающиеся куски березовой коры. Когда они исчезли, он увидел, что из глубины ледяного кристалла на него кто-то смотрит… Коричневое лицо, все в резких морщинах, с узкими, как лезвие клинка, глазами. Оно злорадно улыбалось.
С ПРОКЛЯТЬЕМ ударил дон Эстебан по кристаллу… Лицо искривилось смехом и исчезло.
От грота тянулась сеть коридоров. Они выбрали самый широкий, зажгли приготовленные факелы и двинулись вглубь. На их пути черной пастью открылся в галерее боковой коридор. Оттуда вырывался воздух, горячий, как огонь. Они перепрыгнули это место. Когда начал догорать последний факел, грунт захрустел у них под ногами. При последних вспышках света они увидели, что стоят на золотых самородках.
Но этого им было мало. Они стремились, узнав Уста Мазумака и его Глаз, увидеть также и его Чрево. И вот дон Эстебан шепнул товарищу, что видит что-то. Гуилельмо напрасно оглядывался из-за его плеча. «Что там?» — спросил он.
Вдруг в глубине показалось висящее в воздухе призрачное, огромное лицо, с опущенными глазами. Дон Эстебан закричал. Это был нечеловеческий крик, но Гуилельмо понял слова. Его товарищ призывал Иисуса и Божью матерь, а такие люди, как дон Эстебан, произносят эти имена только лицом к лицу со смертью…
Доктор Вантенеда замолчал и откинулся в кресле. Затаив дух, Веланд ждал конца рассказа.
— В верхнем течении Аракверити индейцы — охотники на рогачей — выловили белого человека. К плечам у него была привязана надутая воздухом шкура буйвола, спина изрезана, а ребра выломаны в стороны, наподобие крыльев. Индейцы, опасаясь войск Кортеса, пытались сжечь труп, но им помешала конница Понтерона, прозванного Одноглазым. Труп доставили в обоз и опознали в нем Гуилельмо. Дон Эстебан исчез бесследно.
