Хрустальный грот. Дикий волк - [56]

— На второй тропинке. Прежде чем отпускать меня одного, он хотел убедиться, что мы на верном пути. Он, должно быть, поднимается сейчас на гряду.

Сбивчиво, но откровенно, я молился про себя, чтобы не встретиться с Кадалом.

Ютер все глядел на меня, не обращая никакого внимания на гарцующую под ним лошадь. Впервые я увидел, насколько он походил на брата. Тогда же впервые почувствовал в нем силу, несмотря на молодость, и понял, почему Амброзиус называл его блестящим командиром. Он видел людей насквозь. Я знал, что он, чувствуя ложь, пытается узнать, что у меня за душой. Ему неизвестно, в чем и почему я лгу, но он решительно настроен разобраться во всем.

Видимо, поэтому он изменил тон и довольно приятным голосом, почти нежно, спросил:

— Ты лжешь, не так ли? Почему?

— Сказанное мною правда, господин. Если вы взглянете на моего коня, когда его приведут…

— Ах, да… Это-то правда. Я и не сомневаюсь, что он захромал. Если я пошлю людей на тропу, то они несомненно встретят Кадала, ведущего лошадь. Я же хочу знать…

— Не Кадала — Ульфина, сэр, — быстро вставил я. — Кадал занят. Белазиус послал со мною Ульфина.

— Двоих в одном лице? — вопрос прозвучал презрительно.

— Как это, господин?

Он неожиданно вспылил.

— Не препирайся, наложник. Ты врешь. Я чую ложь за версту.

Он поглядел мимо меня, и его голос изменился.

— Что у тебя в седельной сумке? — он головой указал на нее стоявшему рядом воину. Из нее выглядывал кусок робы Белазиуса.

Тот засунул в сумку руку и вытащил одеяние. На замусоленной и помятой белой ткани отчетливо проступали темные пятна. Запах крови дошел до меня даже сквозь дым горящей факельной смолы.

Почувствовав кровь, зафыркали и заволновались лошади. Люди переглянулись. Факельщики с подозрением поглядели на меня. Стражник выдохнул и что-то пробормотал.

— Клянусь богами, вот в чем дело! — со злостью сказал Ютер. — Один из них, о Митра! Я так и знал! Даже здесь от тебя пахнет священным дымом! Ладно, побочный сын. Именем моего брата тебе дарована свобода и его расположение, но посмотрим, что он на это скажет. Теперь, по-моему, тебе нет смысла изворачиваться.

Я поднял голову. Наши глаза находились почти на одном уровне.

— Изворачиваться? Я отрицаю, что преступил закон или совершил деяние, которое не понравится Графу. Лишь эти две вещи могут иметь значение, господин Ютер. Я объяснюсь с ним.

— Уж не сомневаюсь. Итак, тебя туда отвел Ульфин?

— Ульфин не имеет к этому никакого отношения, — ответил я резко. — К тому времени мы с ним расстались. Как бы то ни было, он раб и делает, что ему приказывают.

Ютер внезапно пришпорил свою лошадь, и она заплясала рядом с моей. Он наклонился и ухватил меня за накидку. Сжав руку, он приподнял меня в седле. Его наколенник больно придавил мне ногу, зажатую между боками беспокойно переминающихся лошадей. Ютер приблизил ко мне свое лицо.

— А ты делаешь, как прикажу тебе я. Кем бы ты ни приходился моему брату, ты подчиняешься и мне.

Он сжал руку еще сильнее.

— Понял, Мерлин Эмрис?

Я кивнул. Он поцарапался о мою брошь-застежку, выругался и отпустил меня. У него на руке выступила кровь. Я заметил, как он смотрит на брошь. Ютер щелкнул пальцами факельщику. Тот приблизился, подняв факел.

— Это он дал тебе ее? Красного дракона? — Ютер не договорил. Его глаза остановились на моем лице и расширились. Их ярко-голубой цвет стал невыносимым. Серый жеребец пошел под ним в сторону, он резко одернул его, так, что брызнула пена.

— Мерлин Эмрис, — едва слышно проговорил он. Потом неожиданно рассмеялся, задорно и громко. Таким я его еще не видел.

— Что же, Мерлин Эмрис. Тебе все же придется рассказать, где ты был сегодня ночью. — Он развернул лошадь и бросил через плечо воинам:

— Возьмите его с собой, да смотрите, чтобы не упал. Похоже, он дорог моему брату.

Серый жеребец взвился под ударом шпор, и отряд быстро тронулся вслед за Ютером. Мои охранники, не отпуская поводьев гнедой, поехали сзади. В грязи осталась лежать жреческая роба, скомканная и истоптанная конскими копытами. Интересно, найдет ли ее Белазиус? Будет ли осторожен?

Вскоре я забыл о нем. Мне предстоял разговор с Амброзиусом.

Кадал находился в моей комнате.

— Спасибо богам, что ты не вернулся за мной, — проронил я с облегчением. — Меня подобрали люди Ютера, а он сошел с ума от злобы, узнав, где я был.

— Знаю, — угрюмо ответил Кадал. — Я видел.

— Что это значит?

— Я все-таки вернулся за тобой. Решил проверить, хватило ли у тебя ума отправиться домой, после того как раздался этот… шум, и поехал следом. Не увидев на дороге следов, подумал, что ты слишком лихо погнал кобылу… Я и сам припустил так, что подо мной задымилась земля. Потом…

— Ты догадался, что происходит и где был Белазиус?

— Да, — он повернул голову, собираясь плюнуть на пол, но вспомнил, где находится, и ограничился знаком против нечистой силы.

— Когда я приехал сюда и не нашел тебя, то понял, что ты — своевольный дурачок — отправился смотреть, что там делается. Тебя могли убить, если бы ты попался этим друзьям.

— И тебя тоже. Но ты вернулся.

— Что мне оставалось делать? Ты мог бы и услышать, как я тебя зову. По меньшей мере ты поступил необдуманно. Я увидел отряд, когда до города оставалось меньше мили. Тогда съехал с дороги и дал им проехать. Знаешь тот старый разрушенный пост? Я спрятался там и видел, как они проезжали мимо. Тебя везли сзади под охраной. Я понял, что Ютер догадался, и поехал следом, держась по возможности близко. В городе боковыми улицами я пробрался сюда первым. Получается, он все знает?