Хрустальный грот. Дикий волк - [50]

Донесся мягкий стук копыт. Сначала я увидел Астера, похожего на серое привидение, за ним тенью показался Кадал.

— Спокойно стоял там, — сказал он. — И неудивительно. Видимо, что-то растянул.

— Ну что же, теперь уж точно не вернется домой первым.

— Когда бы мы ни вернулись, нас точно ожидают неприятности. Давай, вставай. Я посажу тебя на Руфу.

Опираясь на его руку, я осторожно поднялся. Перенеся вес на левую ногу, ощутил сильную боль, но, судя по ее характеру, это был только скоропроходящий вывих. Кадал подбросил меня в седло, снял с ветви поводья и дал их мне. Щелкнув языком Астеру, он медленно повел его вперед.

— Что ты делаешь? Она же может вывезти нас двоих.

— Не имеет смысла. Ты же видишь, как он хромает. Его надо вести на поводу. Если я поведу его впереди, то он будет задавать шаг. Кобыла пойдет следом. Тебе там нормально?

— Абсолютно.

Серый пони безнадежно хромал. Понурив голову, он медленно заковылял за Кадалом. Кобыла тихо пошла следом. По моим подсчетам нам потребовалось бы целых два часа, чтобы добраться домой, и это не считая таившихся впереди неожиданностей.

Я снова нашел уединение. Ни звука. Лишь глухое чавканье копыт, скрип кожи, да редкие звуки из леса. Кадал исчез из виду. Восседая на крупной кобыле, шедшей размеренным шагом, я оставался наедине с темнотой и деревьями.

Мы проехали примерно с полмили, когда я увидел в ветвях громадного дуба яркую белую звезду.

— Кадал, а нет покороче пути назад? Я помню, что от этого дуба отходит дорога на юг. Туман спал, и видно звезды. Смотри, вон Медведица.

Из темноты раздался его голос.

— Нам лучше ехать к дороге.

Однако через пару шагов он остановил пони у поворота дороги, идущей на юг, и подождал меня с кобылой.

— Вроде ничего дорога? — спросил я. — Прямая и гораздо суше, чем та, по которой мы едем. Надо лишь следить, чтобы Медведица оставалась сзади, и тогда через милю-другую мы почувствуем запах моря. Разве ты не знаешь лесных дорог?

— Достаточно хорошо. Она и в самом деле короче, если здесь вообще можно что-нибудь разглядеть. Ладно… — Я услышал, как он вытаскивает из ножен короткий боевой меч. — Неприятности здесь маловероятны, но лучше быть готовым. Говори тише и достань нож. И послушай одну вещь, юный Мерлин, если что-нибудь случится, оставляй меня и скачи домой, усвоил?

— Снова приказы Амброзиуса?

— Можно сказать, да.

— Ладно, если тебе от этого станет спокойнее, обещаю, что ускачу от тебя во весь опор. Однако ничего не случится.

Он хмыкнул.

— Ну ты знаешь!

— А как же! — рассмеялся я.

В то же мгновенье в звездном свете мелькнули белки его глаз, и я заметил быстрый жест его руки. Не сказав ни слова, он отвернулся и повел Астера по дороге, ведущей на юг.

8

Дорога была достаточно широка, но мы поехали цепочкой. Гнедой пришлось приспосабливать свой длинный, размашистый шаг к мелкой поступи хромого пони.

Похолодало. Я поплотнее укутался в накидку. Температура воздуха понизилась, и туман полностью рассеялся. На прояснившемся небе показались звезды. Дорога стала виднее. Пошли крупные деревья, главным образом широкие и массивные дубы. Между ними пробивался смешанный молодняк: плющ, голые побеги жимолости и заросли боярышника. То там, то здесь на фоне ночного неба проглядывали острые силуэты сосен. С лесной листвы падала капель. Где-то раздался писк мелкой твари, погибшей в когтях совы. Воздух наполняли запахи сырости, плесени, мертвой листвы и гниения.

Кадал тащился в тишине, его глаза были прикованы к дороге, на которой местами высились завалы из сушняка. Покачиваясь в большом седле на кобыле, я по-прежнему ощущал ту же легкость и волнительную силу. Впереди нас что-то ждало. Мой путь лежал именно туда. Я точно теперь знал об этом, как в тот день, когда вслед за соколом я попал в подземелье под королевским фортом.

Руфа прянула ушами, ее ноздри затрепетали. Она подняла морду. Кадал ничего не слышал. Серый хромавший пони также не учуял других лошадей. Но вперед Руфы я уже понял, что они там.

Дорога свернула и начала плавно спускаться. Деревья по сторонам отступили, и ветви больше не нависали над головами. Посветлело. По бокам появились валуны и насыпи, на которых летом рос папоротник и наперстянка, а сейчас виднелись лишь спутанные побеги куманики. Царапая камень, лошади спускались под уклон.

Неожиданно Руфа, не замедляя ход, вскинула голову и издала громкое ржанье. Кадал безмолвно остановился как вкопанный. Кобыла повернула голову направо. Кадал схватил уздечку, пригнул ей голову и рукой закрыл ей ноздри.

Астер тоже вспрянул, но не издал ни звука.

— Лошади, — тихо сказал я. — Чувствуешь запах?

— У тебя нос, как у лисы, — послышалось в ответ. — Слишком поздно возвращаться. Они уже услышали чертову кобылу. Лучше заберемся в лес. — Он начал поспешно уводить лошадь с дороги.

Я остановил его.

— Нет необходимости. Нам нечего бояться. Я уверен в этом. Поехали.

— Звучит красиво, но откуда тебе знать?

— Знаю. В любом случае, если бы нам желали зла, мы уже поняли бы. Они давно слышали нас.

Кадал заколебался, по-прежнему держась за свой короткий меч. От волнения мурашки на коже начали покалывать, словно острые шипы. Уши кобылы были направлены на густой сосняк в пятидесяти шагах от нас. Своей чернотой он выделялся в и без того черном лесу. Больше ждать я не мог.