Хрустальные сны - [45]

- И ты свое получишь! - прищурившись пообещал Котенков. Кажется, он едва сдерживался. Затевать драку ему не хотелось, он ведь не дурак, знает, что даже трус Головнин когда-нибудь свой страх пересилит. Ладно если здесь по мордасам настучит, а если в реале отделает? Пластическая хирургия все также дорога, как и прежде. - Ты у меня все получишь, сучонок!

- Что же это ты, Валера? - укоризненно покачал головой Пушко. - Подводишь меня, перед хорошими людьми нашу компанию позоришь, словно мы уж совсем культурно дела свои вести не умеем. Договариваться надо, Валера, милый ты мой, договариваться, а ты денег для ребят пожалел, да? Ты посмотри - они же сослуживцы твои, как же не стыдно тебе?

Котенков принялся отпираться. Не знаю, сколько уж там выделил ему Пушко на наше молчание, но куда побольше пары тысяч, вот Валерка и вертелся, оправдываясь. Падок на деньги оказался, а кто же не падок? Но оправдываться и лгать - последнее дело, а лгать, оправдываясь... Даже Головнин скривился от омерзения. У меня было такое чувство, что Котенков и Пушко разыгрывают перед нами спектакль про доброго царя-батюшку, нерадивого министра его и обманутый народ.

- Знаете, Александр Сергеевич, мне это уже совсем не нравиться, - сказал я, пытаясь скопировать интонации Пушко. - Совсем. Обещаете, обещаете, а денег-то все не видать. Обижен я на вас. Сильно обижен.

- И сколько ж я тебе дать должен, чтобы обиду загладить? - Пушко смотрел на меня с неприкрытой усмешкой.

- Две тысячи - маловато будет. Двадцать еще туда-сюда. - Я сделал паузу и добавил: - И моему другу тоже.

- Этому другу? - Пушко перевел взгляд на Головнина.

- Нет, этот пусть сам договаривается, - я махнул на Олежку рукой. Он одарил меня злобным взглядом. Пусть, ему полезно. - Соседу моему, а то заболел он. Говорят, что в глубине инфекция какая-то шастает. Заразная, страсть - аж в реале людей с ног валит. Вы о таком не слыхали, нет?

Он проигнорировал вопрос, будто и не слышал.

- Двадцать на двоих получите. Что, не согласен? А ты не торопись, Дима, ты подумай, а то как бы тебе тоже деньжата на лечение не потребовались. Медицина у нас в России нынче платная и ох, какая дорогая, просто страшно иногда становится, какая дорогая!

Стало быть, слышал-таки... Мне бы пару минут, чтобы оценить, раскрутить разговор в нужном направлении, но тут вспыхнул яркий свет и я на несколько секунд ослеп, а прозрев, увидел, что Пушков поднимается на сцену под шквал аплодисментов.

Конферансье надрывался, крича что-то в микрофон, смахивающий на уродливый фаллоимитатор. В какой-то момент мне показалось, что сейчас он засунет его себе в рот и представление перейдет на другой, гораздо более непристойный уровень, но свет в зале снова погас.

Пушков стоял в круге света посреди сцены, бережно баюкая в руках гитару.

Вот же черт!

Требовательно запищал пейджер. "Уходи".

Не знаю, как Солома нашел в себе силы добраться до компьютера, но он едва не опоздал. Конечно, теперь я и сам мог бы сообразить кто такой Бард. Котенков вполголоса переругивался с осмелевшим Головниным. Оба не обращали внимания ни на меня, ни на происходившее на сцене.

Уйти, и сделать это быстро. Хорошая мысль. Я поднялся, но первый же аккорд заставил меня замереть. Клуб "Желание" вздрогнул, мир вокруг закачался и поплыл. Дверной проем превратился в оскаленную пасть. Я отшатнулся назад, наткнулся на чей-то столик, пробормотал маловразумительные извинения и попытался пробраться к стойке бара, где мельком видел запасной выход. Не так уж важно куда.

Бархатный голос поющего Пушко отдавался в голове нестерпимой болью, но когда он замолкал, боль уступала место острому, как электрический удар наслаждению, извращенному подобию оргазма, сменявшемуся приятной расслабленностью на несколько растянувшихся в столетия мгновений, прежде чем боль подступала вновь, приходила, жадно обгладывая мозг, словно море, что волна за волной гложет черные камни на берегу.

Злой чародей превратил мои ноги в ватные протезы, я запутался, споткнулся и упал на пол, задыхаясь. Потом накатила чернота и последнее, что я увидел, это как рекламные баннеры вдруг набухли, вспучились, покрылись трещинами и разом разлетелись рваными ошметками реальности.

10

В какой-то момент ей почудилась, что начала рушиться сама глубина. Ужасно. Вика сделала несколько глотков, стараясь отогнать воспоминание. Нет, так дело не пойдет. Нужно вспомнить, прокрутить в мозгу каждую деталь произошедшего, оценить, проанализировать и попытаться понять, что же вызвало такой эффект. Конечно, в итоге, все прошло достаточно гладко, программа работает, но... Визуально это оказалось куда страшнее, чем она предполагала и совсем не так, как было на предварительных испытаниях.

- Дик, налей еще.

Хозяин заведения не двинулся с места, глядя куда-то ей за спину. Девушка оглянулась через плечо.

- Сидеть спокойно, не дергаться. Руки держать так, чтобы я их видел, - приказал Кривцов. - Не ждала, Вэнди?

Он держал черную плоскую игрушку, которая нынче продается в любом оружейном магазине Диптауна. "Одна секунда - десять вирусов!" - дурацкий слоган, дурацкая машинка, похожая на излюбленный голливудскими киношниками "узи". Машинка способная в буквальном смысле слова нашпиговать компьютер официально одобренными, лицензированными вирусными программами. Правда, реклама, как всегда, врала. Десять вирусов в секунду - это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Антивирусные пакеты или, если угодно, бронежилеты продавались в тех же оружейных магазинах по цене в три раза превышающей цену самого пистолета-автомата. Коммерция, мать ее!