Хрустальное озеро - [2]

Если бы они пошли к Макмагонам, мать Кит нашла бы для них кучу дел. Стала бы показывать им — а заодно и служанке Рите, — как печь печенье на скорую руку. Заставила бы высаживать цветы в ящик или обрезать лишние побеги. У Макмагонов не было собственного сада, как у семьи Келли, только задний двор, но зато растения лезли из всех щелей и карабкались на стены. Еще она учила девочек каллиграфии и заставляла писать для матери Бернард поздравления с праздником. Они получались красивые; казалось, их сделал какой-нибудь монастырский писец. Мать Бернард всегда хранит их в своем молитвеннике. Иногда миссис Макмагон показывала им свою коллекцию вкладышей в сигаретные пачки и призы, которые она получит, когда соберет полный комплект.

Но Клио слишком часто задавала вопросы типа «Чем твоя мама занимается целый день, если может проводить с нами столько времени?», и это всегда звучало как осуждение. Как будто мать Кит должна была заниматься чем-то более важным, чем по примеру миссис Келли ходить к соседям пить чай! Кит не хотела давать Клио лишний повод к расспросам, а потому редко приглашала подругу к себе.

Больше всего девочки любили навещать местную отшельницу, сестру Мадлен, жившую в маленьком домике у озера. Ей очень нравилось быть отшельницей, потому что все заботились о ней и приносили еду и хворост. Никто не помнил, когда она поселилась в старом заброшенном домике у самой воды, к какому ордену принадлежала и почему покинула монастырь. Но никто не сомневался в ее святости.

Сестра Мадлен видела в людях и животных только хорошее. Эта сгорбленная старушка кормила птиц крошками и могла погладить самую свирепую собаку в округе. У нее была ручная лиса, приходившая по вечерам лакать молоко с размоченным в нем хлебом. А когда сестра Мадлен шла на прогулку, то всегда брала с собой щепочки, если надо будет наложить шину на сломанное крыло случайно найденной птицы.

Отец Бейли, мать Бернард и брат Хили из школы для мальчиков совместно решили, что лучше относиться к ней радушно, чем с подозрением. В конце концов, она верила в единого истинного Господа и никому из них не мешала толковать Его волю. Каждое воскресенье она посещала мессу, молча сидела в заднем ряду церкви и никогда не пыталась спорить с проповедником.

Даже доктор Келли, отец Клио, говорил, что о некоторых вещах сестра Мадлен знает не меньше его: например, о деторождении или о том, как утешить умирающих. А отец Кит говорил, что в прежние дни эту женщину сочли бы колдуньей или даже ведьмой. Она умела делать целебные примочки из растений, в изобилии произраставших вокруг ее домика. Она никогда не сплетничала, и поэтому все знали, что ей можно доверить любую тайну.

— А что мы ей отнесем? — спросила Кит. Никто не приходил к сестре Мадлен с пустыми руками.

— Она всегда говорит, что ей ничего не надо, — возразила практичная Клио.

— Говорить-то она говорит… — Кит считала, что старушке обязательно нужно что-то принести.

— Давай зайдем в аптеку к твоему отцу, он нам даст что-нибудь.

— Нет, он скорее отправит нас по домам, — ответила Кит. — Можно нарвать цветов.

— Да этого добра у нее навалом! — фыркнула Клио.

И тут Кит осенило.

— Знаю! Рита делает джем. Можно взять баночку.

Конечно, для этого требовалось зайти домой, но джем остывал на окне в задней части дома, так что стащить баночку было довольно просто.

Макмагоны жили над аптекой, стоявшей на главной улице Лох-Гласса. К ним можно было подняться либо по лестнице, расположенной рядом со входом в аптеку, либо через заднее крыльцо. Когда Кит шмыгнула на задний двор, там никого не было, лишь на веревке сушилось белье. Она на цыпочках поднялась по черной лестнице и прошла к внутреннему окну, на котором стояли разные баночки с джемом. Девочка взяла одну из самых простеньких, надеясь, что ее исчезновение будет менее заметно.

И вдруг остолбенела. По другую сторону окна у кухонного стола неподвижно сидела мать. Мысли ее были где-то далеко. Она не слышала шагов дочери и не подозревала о ее присутствии. С изумлением девочка увидела, что по щекам матери текут слезы и та их даже не смахивает.

Кит как можно тише спустилась по лестнице.

Клио ждала ее на заднем дворе.

— Тебя что, поймали? — спросила она, вглядываясь в лицо подруги.

— Нет, — лаконично ответила Кит.

— А что случилось?

— Ничего. Ты всегда что-нибудь выдумываешь.

— Знаешь, Кит, ты становишься таким же чирьем на заднице, как и моя противная Анна. Хорошо, что у тебя нет сестер! — с чувством воскликнула Клио.

— У меня есть Эммет.

Но обе знали, что Эммет тут ни при чем. Эммет был мальчишкой, а мальчишки не крутятся рядом, пытаясь выведать чужие секреты. У него были свои проблемы, так как он заикался с рождения, а другие мальчишки передразнивали его, называя «Эмм-Эмм-Эммемм-Эммет». Но мальчик в долгу не оставался. «Зато я не тупица», — огрызался он. Или говорил: «По крайней мере, мои ботинки не воняют навозом». Беда заключалась в том, что на ответ у него уходило слишком много времени и его мучители, не дожидаясь окончания фразы, убегали.

— Ты чем-то расстроена, — настаивала Клио, когда подруги шли по переулку к озеру.