Хрустальная туфелька - [40]

– Тебя действительно не волнует, что думают люди?

– А тебя?

– Обычно нет. Но меня беспокоит, что скажет по этому поводу – я имею в виду твою работу – сотрудница отдела по опеке.

– Ее зовут Кейт, – сказала Джоан с легким оттенком раздражения. – У нее самой двое детей, и если бы ты потрудился выяснить, то узнал бы, что ее муж является одним из ведущих специалистов городской больницы. Я хочу сказать, что она спокойно может сидеть дома. Но она работает, понимая, что современные женщины не могут заниматься одними домашними делами, как их матери. У них есть и другие интересы в жизни.

– Вот уж не думал, что ты феминистка, – заметил Андерс.

– Привыкай. – Джоан улыбнулась. – Если эта статья в газете заставит задуматься некоторых представительниц прекрасного пола, то я буду действительно счастливой женщиной.

– Я рад за тебя, – мягко произнес Андерс.

Джоан перестала улыбаться и нервно облизала губы, когда их взгляды встретились. Атмосфера стала напряженной, но была не натянутой или грозовой, как раньше, когда они, озлобленные, метали друг в друга громы и молнии. Напряжение, которое они испытывали сейчас, объединяло их, оно имело сексуальный оттенок, они ощущали взаимное притяжение, которое, собственно, никогда и не исчезало. Оно лишь немного притупилось из-за того, что они старались игнорировать его из-за бесконечных взаимных претензий. И, когда Андерс приблизился, Джоан задрожала от возбуждения.

– Значит, вы оба уходите? – раздался голос Маргарет.

Они отпрянули друг от друга. На руках няни сидела заспанная Джойс. Голубые глаза малышки смотрели на Джоан, и она почувствовала, как у нее перевернулось сердце от нежности к этому маленькому существу. Ей даже стало страшно от нахлынувших чувств. Джоан поняла, что материнский инстинкт, о котором говорила Кейт, начинает просыпаться в ней, и это немного пугало ее.

Когда она вчера вечером вернулась из школы, уставшая, но окрыленная после первого рабочего дня, и поднималась по каменным ступеням входной лестницы, у нее вдруг возникло желание поскорее войти в дом и увидеть Джойс. Она только в тот момент поняла, насколько соскучилась по ней.

– Я вернусь около пяти, Маргарет, а Андерс…

– Я буду в семь, – коротко бросил он. – Так что не купайте Джойс без меня, Маргарет. А что касается тебя, кроха, – он пощекотал пухлые щечки племянницы, и Джоан увидела, как девочка радостно заулыбалась, – позаботься о том, чтобы Маргарет приготовила хорошую детскую книжку, я почитаю ее тебе на ночь. Но смотри, чтобы там не было песенок.

– Так вот, оказывается, в чем дело! – воскликнула Джоан. – Я никак не могла понять, что за монотонные звуки доносились из детской вчера вечером.

Андерс не ответил, он внимательно разглядывал улыбающийся ротик девочки. Вдруг он выпрямился и с радостным удивлением воскликнул:

– Мне кажется, у нее лезет зуб!

– Правда? – Джоан подошла и заглянула в беззубый ротик. Андерс легонько пощекотал девочку, чтобы она засмеялась. – Действительно.

Джоан вдруг поняла, что не хочет уходить из дому. Сейчас она и Андерс были похожи на дружных супругов, которые празднуют небольшое, но важное для них событие. Самое удивительное, что Джоан получала огромное удовольствие от этих минут. Но Маргарет, которая всегда следила за временем, показала на часы и предупредила, что если они не поторопятся, то опоздают на работу.

– До вечера, – сказала Джоан, целуя малышку.

Этот жест уже стал у нее инстинктивным. Она вдохнула мягкий детский запах и чуть задержала губы на розовой щечке девочки.

Теперь настал трудный момент.

До сегодняшнего дня она и Андерс соблюдали приличия перед прислугой, создавая видимость любящей пары. Каждое утро, уходя на работу, Андерс целовал Джоан. Но сегодня его поцелуй не выглядел притворным, Джоан восприняла его как абсолютно естественную вещь.

Тем не менее, она почувствовала неловкость и, густо покраснев, подняла на Андерса глаза. То, как Андерс обнял ее рукой за талию, как его губы скользнули по ее губам и задержались там чуть дольше обычного, подсказало ей, что он делает это не для публики в лице Маргарет. В его поцелуе чувствовалась страсть, которая долго держалась под замком, и нежность, которая только-только начинала появляться в их отношениях.

– Увидимся вечером. – Голос его звучал хрипло. Андерс коснулся губами уха Джоан, и от его горячего дыхания у нее замерло сердце. – Тебя я тоже могу искупать, – добавил он многообещающим шепотом.

– Но тоже без песен, – поддразнила его Джоан.

Но Джоан уже думала о предстоящей ночи и о том, какую важную роль она должна сыграть в укреплении их отношений.

– Никаких песен, – пообещал Андерс. – Но, может, мы поставим какую-нибудь музыку и организуем ужин в нашей спальне…

Он нехотя разжал объятия и, взяв Джоан за руку, вышел вместе с ней на улицу. Они подошли к своим машинам. Водитель Андерса открыл перед Джоан дверцу ее автомобиля, и она скользнула за руль своей скромной, постоянно ломающейся машины, которую она, тем не менее, очень любила. Андерс постучал в окно, и она опустила стекло.

– Твои феминистские принципы не пострадают, если я куплю тебе приличную машину? – спросил он.