Хрустальная армия - [13]

В непосредственной близости от гряды, в радиусе нескольких километров нет никакого жилья. Мало того, что люди не селятся здесь, но уже некоторое время в этом районе не ведется никакая хозяйственная деятельность. Но что люди, если даже птицы по какой-то ведомой им причине не вьют гнезда на склонах Медной горы… Да и дикий зверь, от зайцев и огненно-рыжих лисиц до лосей и кабанов включительно, тоже обходит ее стороной. И это при том, что по другую сторону Медвежьей гряды, за водоразделами истока Чусовой и местной речки Полевой, зверья этого полным-полно – там функционирует заповедник.

В какой-то момент тишину здешних мест нарушил топот шагов и хриплое, с клекотом, надсадное дыхание. По полотну заброшенной узкоколейки бегут – и не столько уже даже бегут, сколько трусят, напрягая последние силы, – четверо мужчин.

Двое беглых зэков одеты в серые ватники и треухи, еще на двоих форменные куртки сотрудников УФСИН. Малой повесил трофейный автомат на шею и придерживает на бегу ложе рукой. Старший же, наоборот, закинул «калаш» за спину – ему так удобней (хотя «сучка» временами, когда приходилось уклоняться от веток или прыгать через промоины, хряскала по хребту). За плечами у Монаха самодельный матерчатый рюкзак на лямках. Еще прежде они уговорились нести довольно тяжелый сидор по очереди. Первый час побега так и было. Но когда усталость взяла свое, когда пошла гонка на выживание, Степанов не стал передавать берданку[10] Дюбелю или еще кому-то. Так и бежал с горбом на спине всю дорогу.

В рюкзаке собранный этими четырьмя, приобретенный в лавочке или выменянный у других зэков и хранившийся до поры в нычках, запас продуктов. А именно: два десятка банок мясных и рыбных консервов, килограммовый шмат сала, два круга сухой колбасы, а также прорезиненный мешок с заготовленными впрок сухарями. По их прикидкам, этого должно им хватить на срок до десяти дней. Именно столько времени они собираются пересидеть в укрывище до того момента, пока после закономерного кипиша по случаю побега вооруженных зэков не спадет – хотя бы несколько – активность и интенсивность поисково-розыскных мероприятий.

Взгляд вязнет в окружающей их белесой субстанции. Для северных увалов Среднего Урала кисейно-молочные завесы в это время года скорее норма, чем диковина. Но надо все же уточнить: таких густых и продолжительных по времени туманов, как в районе именно Медвежьей гряды, больше нигде в этой местности не наблюдается. Такой вот имеется локальный природный феномен – вернее, аномалия, – который не могут объяснить ни местные жители, ни даже ученые мужи. Сейчас, ближе к вечеру, туман уже не такой плотный, как это было в момент побега; но видимость все равно в основном не превышает полусотни шагов.

Обуты зэки в грубые керзовые ботинки с резиновой подошвой, называемые в простонародье «гадами». Промокшие после прохождения ручья носки они сменили во время привала (в сидоре лежала «запаска», четыре пары полушерстяных носков). Но и эта смена белья уже промокла… Керзачи – не самая удобная обувь для такого рода забегов, однако другой обуви у них нет. А вот что у них имеется, и имеется в изобилии, так это желание как можно дальше убраться от учреждения, где каждый из них провел по нескольку сотен не самых лучших в жизни дней и ночей.

Пошел четвертый час, как они на свободе. И все это время четверка беглецов находится в движении – за все это время они позволили себе лишь один пятиминутный привал.

– С-той! – хрипло выкрикнул старший. – Все… Пр-ривал!..

Трое тут же повалились наземь; улеглись, обессиленные, хекая, прямо на полотно – кто на бок, кто опрокинулся плашмя, на спину.

Четвертый, самый старший по возрасту, остался на ногах. Этот смирный немногословный уральский мужичонка, как выяснилось, оказался выносливее и даже проворнее, чем можно было подумать, глядя на его сутуловатую фигуру.

Развернувшись в ту сторону, откуда они двигались, Монах стал вглядываться в белесую полосу тумана. По его расчетам, они находятся довольно близко к подошве Медной и совсем неподалеку от того места, где берет начало один из двух когда-то проложенных внутрь гряды тоннелей. До колонии отсюда километров восемь, если прокладывать линию по прямой.

Рельсы на этом участке узкоколейки – когда-то она проходила через военгородок, в котором нынче расположилась ИТК 55-б, и тянулась до южного портала тоннеля – были частично разобраны еще в восьмидесятых. Само полотно, за которым давно уж не следят, размыто в некоторых местах паводковыми водами. Остатки изогнутых под разными углами ржавых рельсов и шпал кое-где топорщатся на манер противотанковых ежей. Это обстоятельство имеет свои плюсы и минусы. Плюс в том, что по полотну не сможет проехать никакой легковой транспорт, даже вездеход. То есть даже если начальство колонии пошлет еще одну поисковую команду к Медведь-горе, то на колесах бойцы не смогут проехать. С обеих сторон этой заброшенной узкоколейки лежат давно превратившиеся в болота бывшие заводские пруды. Там и пешком-то не пройти, а на машине и подавно не проедешь. Значит, погоня в «северном» направлении будет организована пешая – солдатикам и их командирам, а также четвероногим ищейкам придется пробираться пехом вдоль полотна, рискуя свалиться в промоину или оступиться. Даже если большое начальство прикажет спешно перебросить в окрестности ИТК внутренние войска – к примеру, привезут «вованов» из райцентра, где дислоцируется их часть, – то и им придется совершить в конце пеший марш-бросок по пересеченной местности, да еще в условиях ограниченной видимости.