Хрущев - [25]
В феврале 1917 года Хрущев был ничего не значащим частным лицом; одиннадцать лет спустя стал высокопоставленным партийным аппаратчиком Советской Украины. Выбор между основной профессией и политикой пришел к нему не сразу и дался не легко. В партию он вступил только в конце 1918 года — более чем через год после прихода большевиков к власти. После окончания Гражданской войны Хрущев занял должность заместителя директора шахты. Дважды за эти годы он пытался получить образование, чтобы исполнить свою давнюю мечту о карьере инженера, — но всякий раз «отвлекался» на дела политические.
Итак, Хрущев долго не решался связать свою судьбу с партийным аппаратом — и скорее всего не только потому, что перспективы такой карьеры были для него неясны, но и потому, что реально сознавал свои возможности. Много лет спустя он вспоминал, с какой неуверенностью преодолевал каждую ступень карьерной лестницы. Он сопротивлялся повышениям, стремился не расставаться со знакомыми местами, где его окружали старые друзья и коллеги. Конечно, многое в таком поведении следует списать на естественную нервозность новичка. Многое, но не все.
Свои недостатки Хрущев стремился максимально компенсировать неоспоримыми достоинствами: трудолюбием, энергией, прямотой и открытостью в общении. Однако его возвышение объясняется и еще одним качеством — той неуверенностью в себе, что доставляла ему столько проблем. И в бурные двадцатые, и в кровавые тридцатые партия была полна амбициозных карьеристов, и скромность Хрущева должна была приятно удивлять вышестоящих товарищей. Вопрос лишь в том, насколько эта скромность была искренней, а насколько — показной. Наш ответ будет таким: скромность и неуверенность в себе были, безусловно, искренними, однако Хрущев быстро научился использовать эти качества себе на пользу. Необходимость интриговать его не смущала. Об этой, «темной» стороне его карьеры ни словом не упоминается в его воспоминаниях, да и сохранившиеся документы той эпохи по большей части о ней умалчивают.
Падение династии Романовых круто изменило жизнь Хрущева>3. Временное правительство царствовало, но не правило, особенно в южных губерниях империи. Консервативные и либеральные партии в глазах простых людей были одинаково дискредитированы, и минимальный порядок в Донбассе поддерживали выборные Советы рабочих депутатов. Однако и они не всегда могли совладать с анархией. В Юзовке началось то, что хозяева шахт называли «беспорядками»: под этот широкий термин подпадало, например, введение de facto восьмичасового рабочего дня. Однако были и настоящие беспорядки — погромы и разграбления квартир владельцев и директоров шахт, избиения, аресты, самосуды.
Большевики в то время пользовались не большей популярностью, чем ненавистные «буржуи». В Юзовке шахтеры расправились без суда с несколькими большевиками, выступавшими против войны. После июльского восстания (приведшего к переходу Ленина на нелегальное положение и аресту Троцкого) положение большевиков в Донбассе стало еще более уязвимым. Когда большевики захватили власть, Юзовский совет, большинство в котором составляли меньшевики, принял резолюцию, осуждающую Ленина и его присных. Только изгнав своих соперников силой, большевики смогли получить в совете неустойчивое большинство. «Для спасения большевиков, — замечает современный историк, — потребовалась Гражданская война»>4.
В неразберихе 1917 года Хрущев быстро нашел свое место — но не на стороне большевиков. Он вошел в состав Рутченковского совета и 29 мая 1917 года был «единогласно» выбран его председателем. В августе он присоединяется к Рутченковской военно-политической организации «защитников революции»; в декабре — уже председательствует в Совете профсоюзов шахтеров и металлургов, объединявшем рабочих восьми заводов и шахт Юзовки и окрестностей. Руководителем Юзовского отделения партии большевиков в это время был будущий соратник Сталина Лазарь Каганович. Официозная биография утверждает, что и Хрущев в это время уже был большевиком — в душе. Так или иначе, в партию он пока не вступал>5.
«Он не революционер, — говорил почти семь десятилетий спустя Вячеслав Молотов. — В 1918 году только в партию вступил — такой активный! Простые рабочие были в партии. Какой же это у нас лидер партии оказался! Это абсурд. Абсурд»>6.
Презрительный отзыв Молотова можно объяснить личной неприязнью; однако характерно, что и сам Хрущев считал нужным оправдываться по этому поводу. «Я был известен как человек активный, однако в партию не вступал до 1918 года, — рассказывает он в своих воспоминаниях. — Когда меня спрашивают, почему я так долго тянул, я всегда отвечаю: в то время в партию вступали не так, как сейчас. Никто за тобой не бегал и не уговаривал. Было множество разных движений и группировок, и разобраться в них было не так-то легко. Но, когда случилась революция, я сразу понял, где мое место»>7.
Как это часто бывает, звучит такое самооправдание довольно жалко. Сознательного революционера нет нужды «уговаривать» вступить в партию, а замечание Хрущева о множестве движений, в которых он не мог разобраться, противоречит тут же сказанным словам: «Интуитивно я был на стороне большевиков»
