Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху - [96]
Она заговорила первой, не став размениваться на любезности:
– Дела плохи, ведь так?
– Да, мне жаль.
Опять это проклятое слово. Все врачи его произносят – но просто так, машинально.
– У вас очень тяжелая форма аортального стеноза. Точнее, врожденного аортального стеноза. Неужели никто не слышал в вашем сердце шумы, до того как вы решили забеременеть?
Джулия задумалась. Другие врачи действительно слушали ее сердце, но ни о каких шумах не упоминали.
Когда клапан сильно сужается, шумы и правда бывает нелегко расслышать. Сейчас он сузился очень сильно, и симптомы заявили о себе из-за увеличившегося объема крови: сердцу приходилось дополнительно трудиться, чтобы обеспечивать плаценту всем необходимым.
Чтобы объяснить физиологию того, что случилось, важно отметить, что с двенадцатой по тридцать шестую неделю беременности объем крови, перекачиваемой сердцем, увеличивается чуть ли не на пятьдесят процентов по сравнению с тем, что было до беременности. Для Джулии предельное значение было достигнуто уже на тринадцатой неделе, потому что клапан на выходе из левого желудочка был сильно сужен. Сокрушительную боль в груди во время занятий спортом вызывал слабый кровоток в коронарных артериях. И если артериальное давление в руке составляло 100 миллиметров ртутного столба, то в левом желудочке оно достигало угрожающе высокого значения – 250 миллиметров ртутного столба. Кроме того, устремлявшаяся к сердцу кровь задерживалась в легких, из-за чего те утрачивали эластичность. Любое дополнительное напряжение могло привести к отеку легких и даже внезапной смерти. А Джулия еще была уверена, что она в отличной спортивной форме!
Однако и это не все. Словно решив окончательно добить Джулию, врачи сказали, что если бы она не забеременела, то могла бы прожить от полугода до двух лет в лучшем случае. В данной же ситуации ей осталось несколько недель. Продолжать беременность было слишком опасно, и кардиолог порекомендовал к выходным сделать аборт. Тогда можно будет провести операцию по замене клапана аорты, в которой она срочно нуждалась.
Что делать, если женщине, которая наконец забеременела, врач советует сделать аборт, чтобы спасти ее жизнь?
Совсем не на это рассчитывала Джулия. Она не торопилась заводить детей, но за три радостных, волнующих месяца беременности успела привязаться к своему будущему малышу. И не только плацентой. Что, если ей больше не представится шанс стать матерью? Она чувствовала себя нормально, когда ничего не делала. Нельзя ли ей просто сохранять покой, до тех пор пока ребенок не родится? Это логично, и она была готова заплатить такую цену. Увы. Кардиолог ничуть не сомневался: если ничего не предпринять, то и Джулия, и ребенок умрут задолго до того, как его можно будет родить, даже если запланировать преждевременные роды до тридцатой недели беременности.
Выбора у Джулии не было. Ни один хирург не взялся бы оперировать аортальный клапан у беременной женщины. Врач предложил созвать на следующий день консилиум, чтобы с коллегами-кардиологами, хирургами, реаниматологами и акушерами-гинекологам проанализировать имеющуюся информацию, рассмотреть возможные варианты и рекомендовать оптимальное решение.
Но Джулия отнюдь не была увядающей фиалкой, лишенной права голоса.
– А что насчет моего мнения? – настаивала она. – Я хочу сохранить ребенка, а не искать оптимальный вариант того, как от него избавиться. Каковы мои шансы?
Ответить на этот вопрос было крайне непросто. Очевидного решения не существовало. Врач на минуту задумался, а затем сказал:
– Я свяжу вас с кардиологом из Оксфорда, который специализируется на проблемах с сердцем у беременных.
С беременностью связаны довольно простые этические принципы. Врач в первую очередь несет ответственность за мать; считается, что, ради спасения ее жизни ребенком можно пожертвовать, пока тот находится в утробе. При этом рисковать жизнью матери ради спасения нерожденного ребенка неприемлемо. Ребенок, как правило, выживает, если рождается после тридцатой недели – и даже после двадцать восьмой. Но почти не бывает случаев, чтобы умирающую мать подключали к приборам жизнеобеспечения с единственной целью – сохранить жизнь ребенку.
Кардиологи из районной больницы внимательно изучили снимки, полученные во время эхокардиографии. Согласно их оценке настолько узкий клапан не позволил бы Джулии дожить до тридцатой недели беременности, чтобы можно было провести кесарево сечение. Гормональные изменения и увеличение объема крови уже поставили ее жизнь под угрозу, и ей никак не удалось бы протянуть еще шестнадцать недель. Все сошлись в одном: Джулии следует прервать беременность в ближайшие дни, после чего провести замену аортального клапана. Аборт превратил бы сложную проблему в простую – в той степени, конечно, в которой кардиохирургию можно назвать простой.
В тот же день кардиолог позвонил Джулии на работу и вкратце изложил, к какому заключению пришли его коллеги. Она поморщилась от очередного «мне жаль». Но он также сказал, что записал ее на прием к доктору Оливеру Ормероду из Оксфорда на завтра. Он подчеркнул, что время на исходе и что ей пока не следует ездить верхом и подвергать себя другим физическим нагрузкам.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Пролистав первые страницы книги Джеймса Доти, читатель наверняка подумает, что перед ним – очередные мемуары врача. И… ошибется. Ознакомившись с первыми главами, читатель решит, что перед ним – очередная мотивационная книга, в которой рассказывается, «как заработать миллион». И… опять ошибется. Да, есть в книге и воспоминания об успешных операциях на головном мозге, и практикум по визуализации желаний, и история бедного мальчишки из американского захолустья, который получил все, что захотел, включая пресловутый миллион, а точнее десятки миллионов.
Что вы знаете о враче, который вас лечит? Скорее всего, совсем немного. Если хотите узнать больше, скорее открывайте книгу Адама Кея. Это откровенный, местами грустный, а местами – уморительно смешной рассказ молодого доктора от начала его профессионального пути в медицине до завершения карьеры. Вы будете чрезвычайно удивлены, как много общего у наших и британских врачей. Сложные и очень сложные клинические случаи, маленькие профессиональные хитрости, бесконечные переработки, победы и поражения в борьбе со смертью, а еще чиновники министерства здравоохранения, от действий которых одинаково страдают врачи и пациенты… Обо всем этом Адам Кей рассказывает так, что читатель с головой погружается в будни интерна, а потом ординатора и сам примеряет белый халат.
Продолжение международного бестселлера «Не навреди»! В «Призвании» автор ставит перед собой и читателем острые и неудобные вопросы, над которыми каждому из нас рано или поздно придется задуматься. Вопросы о жизни и смерти, о своих ошибках и провалах, о чувстве вины — о том, как примириться с собой и с тем, что ты всего лишь человек.Генри Марш делится волнующими историями об опасных операциях и личными воспоминаниями о 40 годах работы нейрохирургом. Эта книга об удивительной жизни крайне любознательного человека, напрямую контактирующего с самым сложным органом в известной нам Вселенной.Прочитав эту книгу, вы узнаете:• каково это — увидеть свой собственный мозг прямо во время операции;• каким образом человеческий мозг способен предсказывать будущее;• что и для врача, и для пациента гораздо лучше, если последний хоть немного разбирается в человеческой анатомии и психологии;• что бюрократы способны кого угодно довести до белого каления, и в этом смысле британская бюрократия ничуть не лучше любой другой.«Увлекательная книга, от которой невозможно оторваться… Это воодушевляющее, а порой даже будоражащее чтиво, позволяющее одним глазком взглянуть на мир, попасть в который не хочется никому».The Arts Desk.
Совершая ошибки или сталкиваясь с чужими, мы успокаиваем себя фразой «Человеку свойственно ошибаться». Но утешает ли она того, кто стал жертвой чужой некомпетентности? И утешает ли она врача, который не смог помочь?Нам хочется верить, что врач непогрешим на своем рабочем месте. В операционной всемогущ, никогда не устает и не чувствует себя плохо, не раздражается и не отвлекается на посторонние мысли. Но каково это на самом деле – быть нейрохирургом? Каково знать, что от твоих действий зависит не только жизнь пациента, но и его личность – способность мыслить и творить, грустить и радоваться?Рано или поздно каждый нейрохирург неизбежно задается этими вопросами, ведь любая операция связана с огромным риском.