Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху - [36]

Умри Абель от инсульта – и наша благотворительная поддержка могла умереть вместе с ним. К счастью, он выжил и пошел на поправку. Прибор HeartMate прилежно трудился, и мы планировали в ближайшем будущем выписать Абеля из больницы. Тогда к нам направили следующего пациента.

* * *

Его звали Ральф Лоуренс, и он раньше положенного срока ушел на пенсию с должности финансового аудитора в компании «Ровер». Они с женой Джин увлекались энергичными танцами: народными, шотландскими, бальными, а кроме того, любили колесить по стране в фургоне.

Когда Ральфу перевалило за шестьдесят, одышка начала мучить его все сильнее. Рентгенография органов грудной клетки выявила увеличенное сердце, и из местной больницы Уорикшира Ральфа направили в клинику сердечной недостаточности при Королевском госпитале Бромптон, где профессор Пул-Уилсон диагностировал дилатационную кардиомиопатию. Первым делом пациенту назначили лекарственные препараты от сердечной недостаточности, после чего он начал проходить курс новаторской для того времени терапии – восстановления сердечного ритма с помощью специального кардиостимулятора. Суть этой терапии заключалась в том, чтобы синхронизировать сокращения различных участков сердца и тем самым повысить эффективность его работы. Проблема в том, что по мере дальнейшего увеличения сердца благоприятный эффект от такого лечения может снизиться, вот Ральф и оказался снова в плачевном положении, причем прогноз был довольно мрачным. Мог ли он рассчитывать на пересадку сердца? Когда Ральфу сказали, что человеку его возраста никто не предоставит трансплантат, он, как ни странно, с этим смирился, согласившись, что дефицитные донорские органы должны доставаться молодым пациентам. Это был невероятно приятный человек, пользовавшийся поддержкой всей семьи, и мы увидели в нем идеального кандидата для вживления HeartMate.

Храбрость нужна не только врачу и пациенту, – родственникам, принимающим решение о жизни их близкого, иногда приходится труднее всех.

Хотя Ральф не мог ничего делать, его состояние было все же не столь удручающим, как у Абеля Гудмана. Таким образом, у него имелась в запасе пара недель, чтобы взвесить все за и против, прежде чем согласиться на наше предложение. Мы вручили его близким руководство для пациентов с HeartMate, чтобы они ознакомились с тем, что ждет Ральфа после операции. Перспективы выглядели довольно пугающими даже для тех, кто мог со временем рассчитывать на пересадку сердца. Нельзя плавать и принимать ванну. Душ разрешен, но обязательно нужно защитить электрооборудование от воды. Следует избегать обтягивающей одежды и тугих повязок, которые могут погнуть или перекрутить трубку воздушного клапана. Под рукой всегда должно быть запасное оборудование на случай непредвиденных обстоятельств. Загоревшийся желтый индикатор с изображением гаечного ключа означает неисправность. Если замигает красный значок в виде сердца с характерным звуком, это будет означать отказ насоса – необходимо немедленно обратиться за специализированной помощью. И так далее в том же духе. Много тревожной информации, которую у Абеля не было времени изучить.

Я принял Ральфа с Джин в своем кабинете в Оксфорде. Информационный буклет их не переубедил, потому что нынешняя жизнь Ральфа была невыносимой. Он не мог выходить из дома на прогулку и спал в кресле, подложив под спину подушки, а его лодыжки и ступни отекали так сильно, что обувь на них не налезала. И в любую секунду он мог скоропостижно скончаться. Его близкие прекрасно об этом знали. Меня беспокоило, что Ральф страдал инсулинозависимым диабетом, но он превосходно справлялся с этой болезнью и привык нести ответственность за свое здоровье. Он был настроен позитивно и хотел как можно скорее приступить к операции.

– Так почему бы не начать сегодня же? – предложил я.

Я решил, что Ральфу и Джин стоит познакомиться с Абелем, чтобы они могли расспросить его о жизни с «чужим» внутри. Я знал, каким будет его ответ: «Лучше, чем сердечная недостаточность. Лучше, чем умереть». Джин должна была знать про HeartMate не меньше своего мужа, так как в экстренном случае ей пришлось бы самостоятельно решать возникшую проблему в домашних условиях, возможно, даже перейти на ручной режим при отключении электроэнергии.

Итак, мы назначили дату операции на среду через четыре недели, чтобы успеть обо всем договориться с Хьюстоном. В этот раз, однако, необходимо было принять во внимание еще один фактор. Об операции Абеля поползли слухи. Из-за перенесенного им инсульта мы старались держаться в тени, но операцию Ральфа начали планировать за месяц до проведения, так что информация неизбежно должна была просочиться в прессу, а это палка о двух концах. С одной стороны, интерес общественности помог мне привлечь достаточно денег для продолжения программы. С другой – если пациент умрет, наша репутация окажется подмоченной, и это могло нас погубить. Ослабленным пациентам с сердечной недостаточностью больше никогда не предложили бы даже операцию на грыже, не говоря уже о кардиохирургии. Как свести риск к минимуму?

Между собой мы сошлись вот в чем: чтобы избежать шумихи в СМИ, лучше разрешить сотрудникам одной газеты присутствовать на операции Ральфа. Главное требование – оставить семью Ральфа в покое, когда (или если) он покинет больницу и вернется домой. Мы остановили выбор на «Санди таймс». Ее корреспонденты получили полный доступ ко всему происходящему при условии уважительного отношения к пациенту и его близким. Взамен мы были бы рады принять от издания благотворительное пожертвование. Нет, мы не пытались на этом заработать. Но без пожертвований Ральфа никогда не прооперировали бы.