Хроники жизни сибиряка Петра Ступина - [40]
К новому 1957 г. пустили в работу две первые турбины. Иркутская ГЭС дала ток. Это для строителей был большой праздник. В столовых были устроены праздничные вечера. Отдел главного механика встречал в кузьмихинской столовой. Все было бесплатно.
После пуска первых двух турбин на ГЭС получился застой. Работы приостановились. Начальство разъехалось в отпуска, по домам, т. к. большинство из них были с Запада. Зарплата резко упала. И я, дурак, решил уволиться. Брат жены Александр работал в то время в колхозе в Заларинском районе409.И мы с Валентиной решили ехать к нему. Он жил и работал в колхозе Сортах410. Мне председатель их отказал, и я поступил в другой колхоз в селе Холмосей411. При поступлении [нам] обещали построить дом, но ничего не сделали. Договор с колхозом [я] не заключил. Жили около большой церкви — в ней был колхозный клуб. Маленький домик с огородом. Посадили огород, [но] урожая не было. Наросла одна ботва в рост человека. Работал слесарем по вводуканализации тепловых труб на ферме свинарника. Потом принял склад Г. С. М.412 и одновременно работал слесарем в гараже. Вся эта работа, а тем более жилищная проблема, меня не устраивала. Оба [мы с Валентиной] работали, [а] в итоге нечего не зарабатывали. Подсобного хозяйства не было.
Наступила осень 1957 г. И не раз [я] себя ругал, что уволился с Иркутской ГЭС. Это была большая жизненная ошибка в моей биографии.
С колхоза уволился. Поступил в зиминский лесхоз. Дали грузовую машину на перевозку семьи, вещей и картошки, что {,} хоть немного накопали в огороде. Участок Кардон. 12 км от Зимы. Вселили в новый дом. Он еще был недостроен. Приложить пришлось [нам] все усилия, чтобы до холодов успеть сделать все работы по обустройству дома. Всю работу производили сами. Валя во всем помогала мне. Потолок засыпали сухими листьями и хвоей, и сухой землей. Лес был рядом. Сделал завалинки, засыпали снутри [изнутри] и снаружи, паклей шпаклевали пазы стен. А сколько внутренних работ [—] шпаклевка, побелка, покраска и т.д., и т. п. Одновременно [шла] заготовка дров. Работал в лесу на заготовке телеграфных столбов, рудничной стойки, виноградного капа. Готовили клепку для бочек, пиловочный лес длиною 6—6,5 метров. Все работы производили вручную. Инструмент [—] поперечная пила и топор. На работу ездили на конях за 10—15 км. Работали в Двоем [вдвоём]. Кроме нас [было] еще двое рабочих [, но] работали они отдельно от нас. В сентябре занимались заготовкой сена, овса. Косили, молотили, делали копны, зароды413. После занимались вывозкой [,] работа была веселая, на воздухе. Работали без устали в поле, в лесу, дома (по обустройству дома), по заготовке дров. Лошадь [нам давать] не отказывали. Дрова пилить приходилось вечерами уже при темноте.
Мы с Валей пилим дрова, а дети смотрят в окошко. Ирине исполнилось уже семь лет и она пошла в школу. Анатолию около пяти414. Для Вали в лесхозе работы не было. Купили поросенка, выкопал [я] землянку, огородил, утеплил ее. Работы Вале хватало дома.
Все было хорошо, лес рядом, грибы, ягоды, дрова под рукой. Но одно было плохо. Мой напарник был хороший специалист в лесном деле, но он был больным-эпилептиком. Его часто били припадки. Сначала я этого не знал, думал, что это просто недомогание, но это стало повторяться часто на работе в лесу. Пилим или бьем клепку, [а] у него руки перестают работать. Взглянешь на него и видишь, что он без чувств, потерял сознание и начинаешь его трясти, оттирать снегом. Через некоторое время он входит [приходит] в сознание. Но он не чувствовал, что с ним происходит. Работать с ним было опасно, тем более в руках у него был постоянно топор. Однажды дома вне работы он мне сказал: «что я сильнее его, а то бы я тебя зарубил», но боюсь, что ты меня прибьёшь в лесу. Я стал просить мастера Николая, а отец его работал начальником уч-ка [участка], чтобы мне дали другого напарника, т. к. с ним работать опасно [,] или перевести меня на другую работу, но ни того, ни другого [не произошло].
В Апреле [1958 г.] я решил уволиться, хотя и жалко было бросать работу, но жизнь дороже. Поступил в Сосновскую геологическую партию [,] которая находилась в предгорьях Саян в верхнем течении реки Ока. Добирался туда на попутной машине. Работал плотником. Сами валили лес, на месте производили разделку, шкурили и веревками подтаскивали к месту стр-ва [строительства].
Заготовку плах для пола, потолка, дверей, окон, готовили из сухого кедра, которого было довольно много, после лесных пожаров и древесных жуков-короедов. Находили прямослойное дерево, а в этом деле я был уже специалистов [
Удивительно, но вот уже почти шесть столетий не утихают споры вокруг национальной героини Франции. Дело в том, что в ее судьбе все далеко не так однозначно, как написано в сотнях похожих друг на друга как две капли воды «канонических» биографий.Прежде всего, оспаривается крестьянское происхождение Жанны д’Арк и утверждается, что она принадлежала к королевской династии, то есть была незаконнорожденной дочерью королевы-распутницы Изабо Баварской, жены короля Карла VI Безумного. Другие историки утверждают, что Жанну не могли сжечь на костре в городе Руане…С.Ю.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.