Хроники ветров. Книга желаний - [29]

Он такой же, как я.

Почти такой же.

Он не пытался вырваться. Странно, я в первое время металась по камере, как бешеная, даже тварь на шее не способна была унять безумие, кипящее в крови. А этот спокоен, более того, уверен в себе. Поймал мой взгляд и улыбнулся, во всяком случае, это выглядело именно, как улыбка, а не демонстрация клыков.

— Ишь, лыбится, — подивился князь. У Володара вообще предстоящий допрос вызывал исключительно положительные эмоции. — Звать-то тебя как, зверюга?

Пленник вопрос проигнорировал. Зря. Вопросы его сиятельство крайне не рекомендуется игнорировать.

— Ратомир!

Хромой палач встрепенулся, заслышав свое имя.

— Спроси-ка у этого красавчика, как его зовут.

Карлик радостно замурлыкал, а меня с головой накрыла волна первобытного ужаса. Слишком все знакомо. Это мурлыканье и довольное бормотание, факелы и кривобокие тени на стене. Металлический "инструмент" и любимая жаровня Ратомира, полная ярко-алого, крупного угля. Воздух и тот дрожал, будто предвкушая грядущий крик.

И крик был. Безумный, раздирающий душу вопль слышали, наверное, даже стрелки на дозорной башне. В нос ударила вонь паленого мяса, и князь недовольно поморщился.

Я не знаю, как долго это продолжалось, я стояла, я смотрела, я слушала и вместе с тем ничего не видела и не слышала. И очнулась только когда существо заговорило. Быстро, глотая звуки и целые слова, захлебываясь собственной слюной и срывая голос.

Я начала понимать его раньше, чем сообразила, что пленник говорит на чужом языке.

— Чего он болбочет?

— Он… — говорить или нет? Вряд ли князю понравится услышанное, но, с другой стороны, Володар достаточно разумен, чтобы не срывать ярость на переводчике.

— Ругается? — предположил хозяин замка. — Давай, остроухая, переводи! Знать хочу, чего это он с таким чувством высказывается. Грозит, небось?

— Да… Он говорит, что к следующему закату белого солнца… Луны… То есть, к следующему рассвету, замок падет, а его тармир… Это что-то вроде старшего, ну, примерно, как отец у вас, или хозяин…

— Понял я, дальше давай!

— Короче, его тармир сожрет ваш мозг сырым, и будет это медленно, так, чтобы вы не сразу умерли.

— А так можно? — поразился князь.

— Можно. Но тренироваться надо много, — я не стала добавлять, что подобными забавами не занимаюсь: жестоко, и глупо. И вообще, если уж мясо есть, то лучше жареное.

— Потом покажешь! — распорядился Володар. И карлик радостно закивал, вот это я понимаю, тяга к новизне, повышению профессионального уровня. — Это все?

— Нет. Еще говорит, что печень вашу скормит свиньям, а кишками ваших сыновей удавит.

— Затейник. А как зовут его, не сказал?

— Нет.

— Ратомир, плохо спрашиваешь.

Палач обиженно насупился. Дальше я старалась не смотреть, но каждый вопль пленника вызывал новый виток воспоминаний.

Оскорбленному карлику понадобилось еще два часа, чтобы окончательно развязать несговорчивому гостю язык.

После допроса князь приказал накрыть стол, пожрать, значит, захотелось. Крепкий он, однако, непробиваемый, мне Ратомиркина работа начисто отбила аппетит, Вальрик тот вообще не выдержал: минут через пятнадцать после начала "обработки", княжич блевал в уголке. Володару, кстати, поведение сына не понравилось, а по мне — нормальная человеческая реакция. Честно говоря, даже порадовалась за мальчика, не совсем, значит, потерян, авось поглядит на папочкины забавы, да и призадумается, кто из нас двоих тварь. Я, например, никого не мучила.

— Вы двое — князь махнул в сторону Вальрика с Ильясом. — Свободны. А ты, остроухая, со мной пойдешь.

— Так день на дворе! — я не горела желанием получить ожог только из-за того, что князю захотелось побеседовать со мною во внеурочный час.

— Сам знаю, что день, вВнизу трапезничать будем.

Ну, внизу, так внизу.

— Ваша светлость! — Антипка, местный уродец, выполнявший функции кастеляна, осмелился привлечь внимание князя. А согнулся-то как, такое чувство, будто позвоночник у него резиновый.

— Ваша светлость, не извольте гневаться, ваша светлость… Вы велели доложить, когда святые братья объявятся. — С каждым словом Антипка нагибался все ниже, оттопыривая толстый зад, и у меня возникло желание отвесить подхалиму хорошего пинка.

— Ну?

— Оне приехали!

— Давно?

— Только-только. Велели передать, что с вашей светлости говорить хотят.

Ох, чую, закончились мои каникулы. Володар оглянулся на меня, вздохнул, и жестом отослал старика. У дверей Антипка вновь согнулся:

— Так что передать прикажете?

— Пускай в нижний зал идут, там и поговорим.

Кастелян выскользнул из помещения, а я вдруг подумала про толстую старую крысу, хитрую и живучую. Князь же, разом растеряв хорошее настроение, пробурчал:

— Ну, что, остроухая, видать, пришло время прощаться.

Карл

Приближение рассвета Карл чувствовал кожей, еще час-полтора и все. Пора позаботиться о подходящем убежище. Подойдет пещера, или дупло, или, на худой конец, яма в земле, как раньше.

Раньше… сколько времени прошло, а люди не изменились: воевали, воюют и, насколько Карл сумел разобраться в характере этого племени, будут воевать дальше. И снова выходило, что отголоски их войн тревожат покой да-ори.

Рано или поздно люди и без вмешательства третьей расы развязали бы войну, пусть и не такую глобальную, как грядет. Войны, войны, войны… как же они все-таки надоели. Или за прошедшие тысячелетия он просто успел привыкнуть к спокойному размеренному существованию Хранителя? Ведь прежде даже нравилось, азарт, игра, в очередной раз уйти от погони, и устроившись на дневку, гадать: найдут или нет… найдут или нет.