Хроники "Скорпиона" - [10]
? 6 ?
19 августа 1963 г.
11 час. 32 м.
Борт атомной субмарины "Скорпион".
Пролив Басса.
S 38o 34'; E 144o 40'; Глубина 214 f.
Загудела сирена, и замигали красные лампочки на пульте. По неизвестной причине прошла команда отключения основного насоса прокачки теплоносителя. Датчики зафиксировали резкое падение числа оборотов турбины главного насоса в контуре охладителя реактора. Аварийно включился резервный насос циркуляции. Лейтенант Габер, который стоял на вахте в реакторном отсеке, не дожидаясь команды от первого помощника Митчелла, включил режим аварийного снижение мощности реактора. Если сейчас вдруг отключится или не выйдет на режим еще и резервный насос, теплоноситель перестанет циркулировать, может в локальных местах перегреться реактор и произойдет серьезная авария.
Приняв доклад лейтенанта Габер, первый помощник Робин Митчелл командует: "Стоп турбина". Лодка останавливается в проливе Басса в 15 милях от маяка на мысе Лонсдейл.
В это момент капитан Слейтон, находясь в своей каюте, пребывал в состоянии вялой борьбы с недугом. Дональд услышал серию из нескольких коротких звонков тревоги, и как за этим установилась полная тишина: "Почему они остановились?" ? По сигналу тревоги он определил, что случилась какая-то авария с силовой установкой. Он подняться, но голова закружилась, а тело охватывала слабость и дотянуться до телефона, уже не хватило сил, чтобы не упасть он снова сел на койку.
Загудел зуммер, и Дональд со второй попытки дотянулся до телефона: "Сэр, неполадки в контуре теплоносителя реактора, ? докладывал помощник. ? В 11 час. 33 минуты реактор аварийно заглушен по решению вахтенного офицера".
Несмотря на то, что от слабости у него кружилась голова, капитан Слейтон поднялся, и придерживаясь за стенки прохода и хватаясь за трубы коммуникаций, пошел в реакторный отсек. В проходе ему почудился странный запах. Запах напоминал перегар или нет, запах пота или химреактивов и перебивал обычный запах машинного масла: "Откуда тут так пахнет? Может пожар? Еще только этого не хватало, А впрочем, какая сейчас разница?", ? подумал командир и пошел дальше в реакторный отсек. Здесь никакого запаха не чувствовалось, а техники уже сняли панели и копались в потрохах из кабелей в поисках причины неисправности. Вахтенный по отсеку доложил, что с реактором все в порядке. Отключился только основной циркуляционный насос. Хотя в начале появилось опасение, что причина аварии не в насосе, а в других системах первого контура теплоносителя. Чтобы прекратить разогрев и снизить давление теплоносителя вахтенный офицер аварийно заглушил реактор.
Выйдя из реакторного отсека в направлении центрального поста капитан Слейтон не стесняясь ругался: ''Дьявол! На кой черт аварийно глушили реактор!''
Раздражение командира было вызвано еще тем, что он полагал, на резервном насосе вполне можно будет рискнуть и протянуть сутки необходимые для завершения последнего рейса субмарины ''Скорпион''. Он думал о том, что теперь нужно срочно перезапустить реактор пока не произошло йодное отравление реактора, и двигаться дальше. Формально лейтенант действовал строго по инструкции при авариях такого типа. Так следовало поступать, находясь на перископной глубине и в не боевой обстановке. В боевой обстановке или на большой глубине решение о снижении мощности реактора принимает только командир или находящийся на вахте первый помощник.
Проблема была в том, что если менее чем за полчаса реактор не запустить, то его можно будет вывести в рабочий режим не раньше чем через сутки, а если строго следовать инструкции, то через двое суток.
Таков результат физики процессов в реакторе. После аварийного отключения в реакторе начинали накапливаться короткоживущие изотопы йода и ксенона, и происходило отравлении реактора этими изотопами. Реакторщики называли такое состояние реактора ''йодной ямой''. Реактивность, возникающую из-за поглощения нейтронов изотопами йода, ксенона, самария нельзя уже компенсировать регулирующими стержнями, и реактор становился неуправляемым.
Как и все лодки, ведущие свою историю от уже почти легендарного ''Наутилуса'' ? самой первой атомной субмарины, ''Скорпион'' имел один реактор. Два реактора позволили бы двигаться дальше на одном из них. Только перед самой войной вступила в строй головная субмарина ''Трешер'' с двумя реакторами, где подобные аварии на одном из реакторов почти не влияли на ходовые возможности субмарины. Без реактора субмарина ''Скорпион'' имела ограниченный радиус хода с питанием от аккумуляторов.
На центральный пост непрерывно поступали доклады о ходе ремонта. Уже выяснилось, что какие-либо препятствия для работы насоса отсутствовали, и произошло ложное срабатывание защиты. Однако пока стоял ''флаг'' ''Авария главного насоса'' запустить насос было нельзя. Но мнению электриков где-то барахлило реле или возникло замыкание, что и привело к появлению ложного аварийного сигнала.
Выслушав доклады, Слейтон распорядился, не взирая на результаты ремонта не позднее чем через 15 минут вывести реактор на половинную мощность и на резервном насосе начать движение в порт Стэнли.
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Из архивов отдела ***. 25 мая 2017 года.…написано по стенограммам контакта с майором Кровником. Сеанс связи проводил руководитель отдела *** Кузьмин. Проводником к сознанию был агент Пронин. Кровник объяснил, что его заданием было доставить оружие в Москву. Во время выполнения задания, Кровник попал в пещеру сна. Для самого Кровника это его последний сон, он длится несколько секунд в гаснущем сознании – но в самом сне много лет ведёт бой с монстрами, которые пытаются прорваться в пещеру. Спустя полчаса, после выхода на связь, контакт с майором был прерван, связь заблокирована бессмертными.
В мрачной тьме 41-го тысячелетия человечество со всех сторон подвергается нападениям чужаков, еретических культов и подлых слуг Губительных Сил. Лишь одна сила может выступить против этих бесконечных угроз — Космический Десант.В сборник вошли рассказы Грэма Макнилла, Гэва Торпа, Джеймса Сваллоу, Гая Хейли, Криса Райта и многих других. Под одной обложкой собран 31 рассказ о космических десантниках.
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.«Пепельно-синее небо, потерявшее блеск, навсегда превратившись в серую дымку, и кроваво-алое солнце, сжигающее растения и воздух, наблюдали за восстановившейся после ужасных событий Землей.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.