Хроники российской Саньясы. Том 2 - [50]

Еще один момент из первого тома: «…Да благодать тоже не важна, понимаешь… Потому — что есть Благодать: вот есть я, ты, еще миллиарды существ. Ну какая разница, будет ли наполненность у некой единички, личности. Важна не благодать, а жажда, любовь и устремленность…». Я поясню это еще. Благодать это слово, которое свидетельствует само за себя: благо-дать, дать… Это хорошо, если что-то далось тебе. Но надо искать-то другого. А для многих благодать является целью. И это — момент останавливающий, тормозящий движение к Истине. Это успокаивает, удовлетворяет жажду, а потому и останавливает. Жажда должна оставаться и присутствовать всегда!

Затем мы пили чай и говорили о текущих делах и событиях. Игорь рассказал о том, что на днях он сходил на собрание какой-то Евангельской организации и очень тепло отозвался о проповеди, которую он там услышал. Его мнение показалось мне достойным внимания, так как многие люди (и я, в том числе) привыкли воспринимать такие Евангельские сборища ни чем иным, как зомберством и сектантством (в наиболее нелестном значении этого слова) и тому подобное. Сам Игорь ни к каким организациям непричастен и взгляд его беспристрастен. Как бы оно там ни было, я услышал в словах Игоря то, что в очередной раз может выбить устоявшиеся схемы и стереотипы восприятия. Поэтому я предложил Игорю повторить эту часть нашей беседы специально для записи.

И: Я тут купил младшему сыну две книжечки православного священника, который, к тому же, еще и врач-педиатр: «Что необходимо знать каждому мальчику» и «Что необходимо знать каждой девочке». Когда повествование в одной из этих книжек дошло до места, где отец объясняет отношение православной церкви к сектам, там был такой образ, который отец приводит: «Представь, сынок, большое здоровое двухтысячелетнее дерево. Оно питается от здорового большого корня. Это дерево живое, сильное и могучее. И что будет, если от этого дерева отрубить ветку? А секта это и есть отсечение. Отсечение части. Ветка неминуемо падает и высыхает. Большая ветка сохнет медленнее, маленькая быстрее». И под таким углом рассматриваются все секты. Мол, любая секта, это отсечение от кроны дерева. Это то, что существует отдельно от самого дерева и нежизненно, и вредно. Но, более реальный и по смыслу и по жизни образ, на мой взгляд, будет другой. Двухтысячелетнее дерево обязательно имеет сухие участки коры, сухие ветки, дупла. И от корня этого дерева всегда идет молодая поросль. То там, то здесь встречается живая поросль. И можно ситуацию с сектами рассматривать, исходя из этого образа. Есть секты, которые идут от живого корня. Но, есть сложность, которая состоит в том, что разобраться, что растет от какого корня, не каждый сможет. Разобраться сможет только тот, кто хорошо знает само дерево, его листья и среди чащи подлеска сможет узнать, — действительно ли это молодые побеги, растущие от корня, или это ростки каких-то других деревьев. Проблема существеннейшая состоит в том, что взгляд на секты, проповедуемый в православии, недостоин ни правды, ни Истины. Такого не бывает ни с деревом, ни с любым социальным организмом, ни с церковью, в той ее части, которая воплощена на Земле. Надо только знать, что есть что, — где живое, а где нет. Отсекая все, как секты, можно впасть в ограниченность. Вот православная церковь утверждает, что все иные Пути — от лукавого. Буддизм, мусульманство, восточные Школы, — все это бесовщина. Я спрашиваю батюшку: «Первыми пришли поклоняться Христу восточные мудрецы. Что их привело — бесы или дух святой?» И деваться некуда, — отвечает: «Духом святым руководствовались они». Нельзя же святой дух погружать только в тело православной церкви и все! Но, с другой стороны, если дать простор всему, тогда тоже может быть беда: полезет всякая ерунда. Чаща духовных побегов будет столь хаотична и беспорядочна…

В: Так оно и есть сейчас, хотим мы или не хотим. Как отличить живое от неживого, — вот вопрос.

И: Отличить можно, но для этого нужен опыт.

На мой взгляд, в православном богослужении не нужно ничего менять, кроме единственного момента, — каждую службу предварять короткой проповедью, которая понятным русским языком вводила бы в ткань богослужения сегодняшнего дня. Ведь получается как: приходит человек в церковь, а служба идет на непонятном языке, проповеди бывают редко, в конце службы, которая идет два-три часа. Мало кто достаивает до конца службы из вновь пришедших. Человек как пришел ни с чем, так и ушел почти ни с чем. Велика разделенность ткани жизни и церковного богослужения. При таком разрыве возникает плодородная почва и для коммунистических идей, и для чего угодно еще. Очень часто люди, пришедшие в церковь, присутствуют на службах без активного внутреннего участия, просто как на неком малопонятном церковном действии. Если у кого-то внутренняя молитва происходит, то он по ней и получает. Но для большинства совместного действия смыслового не происходит. Для этого необходима предваряющая проповедь, ибо подавляющее большинство прихожан не знают многого.

Меня на днях пригласили посетить собрание одной Евангельской организации. Проповедник был русский и говорил он очень глубоко и проникновенно. В его словах чувствовалась живая нить, и я видел, как люди, которые собрались там, проникались его речью. И та атмосфера, которая возникла в результате, была очень глубокой, сущностной и живой. Проповедник говорил о том, чем он сам живет, дышит, о чем заботится, о своей духовной жажде. И люди включались, оживали, духовная ткань становилась для них ближе и осязаемее. Вот так бывает…