Хроники Равалона - [79]

— …мне не интересно, — завершил Олекс.

И тут же почувствовал боль в ноге. Он не успел даже скосить глаза, а темное пятно уже мелькнуло вверху, и мощный удар, точно взрывная волна после фаербола, сотряс голову. Олекс пошатнулся, но в следующий миг развернулся и резко выбросил левую руку. Смазанная полоса тьмы, которая заходила ему за спину, замерла совсем близко от ладони и обернулась упырем, выставившим клинки перед собой. По клинкам стекала кровь. Кровь Олекса.

— Неплохо, — сказал Олекс— У тебя острые и крепкие сабли. Но меня этим не удивить!

И он ударил. Ладонь схватила Живущего в Ночи, по телу пронесся разряд, собравший все накопившееся раздражение, и Олекс с размаху впечатал упыря в грязь, высвобождая скопившуюся ненависть. Ладонь засветилась декарином, упырь дернулся, не в силах освободиться, а затем его глаза расширились, когда он ощутил скапливающийся вокруг него жар. Олекс расхохотался, когда воздух и земля под его рукой взорвались, уничтожая упыря. После чего спокойно отвернулся и направился в ту сторону, откуда доносился запах сбежавших трусов. Беспокоиться о дважды мертвом смертном он не собирался.

Это не Хранитель.

Это, убоги дери, не Хранитель!

— Стой! — раздалось сзади. Олекс замер.

— Куда ты собрался? Олекс улыбнулся.

— Еще не все.

«Еще не все», — повторил человек про себя. Энтелехия делала его тело крупным и сильным, но при этом замедляла движения, поэтому он не мог эффектно развернуться и сразу атаковать. Однако энтелехия позволяла ему не беспокоиться об этом. Сила бурлила в нем. Сила позволила ему, не напрягаясь, быстро понять, почему упырь еще жив, услужливо подсунув картинку из памяти.

— Ах вот даже как, — сказал Олекс, хрустнув шеей. — Похоже, это все-таки интересно.

Теперь он понял, почему этот упырь заинтересовал его больше остальных. Олекс совершенно не чувствовал его эмоций.

Каазад усилием воли заставил руки не дрожать. Сильно болело левое плечо — удар ужасной ладонью чуть не выворотил его. И гасло сияние в многоугольниках, сияние, только что спасшее ему жизнь.

Когда упырь не смог увернуться Волчьим Скоком от удара смертного и ощутил, что ладонь притягивает его к себе, он едва успел прижать сабли к телу. Жар стал нестерпимым, и Живущий в Ночи понял, что сейчас произойдет. В тот кратчайший миг, когда пламя только зародилось вокруг Каазада, он оттолкнул ладонь и, приложив все умения, воспользовался образовавшимся зазором. А враг не успел заметить, потому что Волчий Скок в первую очередь застилал глаза, а уж потом помогал двигаться ловко и быстро.

Клинки Ночи спасли Каазад-уму жизнь.

Он не должен так быстро попасться. Он не предполагал, что противник кроме силы и устойчивости обладает еще некой способностью. Хорошо, что он не ввязал в это остальных: кто знает, кто бы погиб, реши они действовать, основываясь на его догадке. Которую, кстати, он еще полностью и не проверил.

Собраться. Противник, кажется, стал серьезнее. Волчий Скок, конечно, дело хорошее и тайное (вот почему он настаивал, чтобы остальные отправились в погоню. И человеческому магу, и даже другим Живущим в Ночи не надлежит знать о секретном боевом умении клана Нугаро), но, похоже, одним Волчьим Скоком не обойтись. Но ведь еще рано! А бой только начался…

Враг не мешкал. Он набрал в ладони ком грязи, точнее, комище, если учесть размеры его рук, и со всей силы запустил в Каазада. Живущий в Ночи среагировал машинально — уклонился, прыгнув под укрытие тех земляных валов, что остались после первой атаки Олекса. Там он восстановил дыхание, вздрогнув, когда еще один ком врезался в вал, едва не разнеся его, и метнулся по дуге навстречу врагу, закрутив саблями так, что даже перестал ощущать движение эфесов в кистях. Олекс не ждал его с этой стороны, он должен был видеть, как темное пятно метнулось совсем в противоположную сторону, — и увидел это, он должен был приготовиться встретить противника с другой стороны — но не встретил его. И потому Олекс успел только приподнять ладонь, защищая голову, когда Каазад обрушился на него. Три рубящих удара по большому пальцу правой саблей, два режущих по среднему левой, затем, уходя от выпада шипа из ноги (он еще и это может?), подпрыгнуть, отрывисто поменяв серию ударов, и, оттолкнувшись концами сабель от ладони, бросить тело еще выше, снова обманывая Волчьим Скоком. Вот, взгляд врага непроизвольно заметался, следя за темным размазанным силуэтом, направившимся к ногам. Теперь упасть головой вниз на незащищенную шею Олекса, бросить сабли вперед, целя в незащищенный участок. И вдруг нужно выворачивать руки и скрещивать сабли, потому что рука выныривает из-за спины Олекса, из невозможного с виду положения (потому что враг продолжает стоять, он не должен был успеть развернуться корпусом), и его ладонь притягивает к себе, и вот снова жар, и ничего не остается, как снова использовать Клинки.

Круг с треугольником внутри заблестел возле сжимающейся ладони, молнии промчались по пальцам, заставив их разжаться и отбросить руку, а Каазад, завертевшись в воздухе, приземлился сзади Олекса, чуть не выпустив сабли.

Снова дрожь в руках. Успокоиться. И сосредоточиться на противнике, чтобы понять, как враг сумел провести невозможную атаку. Каазад пригляделся. И вздрогнул.