Хроники Расколотого королевства - [60]

Мошка отпустила решетку, и привратник оттащил ее от стены и понес в охапке к выходу. У нее совсем не было сил сопротивляться. Она не винила Тамаринд за ее слова — что еще она могла сказать? Напротив, она ненавидела себя. Как посмела она привлечь к себе внимание, когда Тамаринд была так занята делом государственной важности? А она повела себя как полоумная нахалка — да еще в присутствии герцога — притом, что Тамаринд говорила ей, что их никогда не должны видеть вместе! Когда она шла во дворец, ей казалось, что она должна поговорить с Тамаринд во что бы то ни стало, но теперь она с запозданием поняла, что окончательно все испортила. Леди Тамаринд никогда не простит ее.

— Все в порядке, — произнес мужской голос. — Можешь отпустить девочку. Я сам провожу ее.

Оказавшись на ногах, Мошка подняла робкий взгляд на своего спасителя и увидела Кольраби. Дрожащей рукой она поправила чепец, ощущая жгучий стыд за свою выходку, и молча пошла рядом с ним.

Они вышли из Медвяных садов и увидели толпу народа у ворот. Но дальше улица была почти пуста. Когда они отошли на некоторое расстояние, Мошка решилась нарушить молчание.

— Вы работаете на леди Тамаринд? — спросила она, и ей показалось, что в ее словах прозвучал упрек.

— А ты, как я понял, на Эпонимия Клента, — произнес Кольраби.

— Это она вам сказала?

— Леди Тамаринд сказала мне, чтобы я позаботился о том, чтобы ты в безопасности покинула ее резиденцию. И напомнил тебе, что никто не должен видеть вас с ней вместе. Она собирается устроить вашу встречу после судебного разбирательства. А до тех пор ты должна придерживаться прежней тактики.

Мошка ощутила проблеск надежды. Значит, она не совсем утратила доверие леди Тамаринд. Теперь ей нужно лишь пережить эти несколько дней, пока не кончится разбирательство. Но удастся ли им с Клентом остаться в живых?

— Я не знаю, в чем состоит твоя работа, — сказал Кольраби, — но одно я знаю точно: ее светлость ничего не делает без причины. Зачем ты пришла в сады, Мошка? Тебя послал Эпонимий Клент?

— Вам не нравится мистер Клент?

— Нет. И на то есть немало причин. Лучше спроси себя, достаточно ли ты знаешь своего нанимателя, чтобы доверять ему?

Мошка взглянула на него исподлобья.

— Я просто работаю на него, так получилось, — сказала она, словно оправдываясь. — Я ничего о нем не знаю. И не стремлюсь узнать.

— Мошка, — начал Кольраби и умолк; закрыв глаза, он вздохнул. — Можешь мне не верить, но я должен тебя предупредить: Эпонимий Клент — крайне опасный человек. Я знаю, о чем говорю, — весь последний месяц я выслеживал его, шел за ним по пятам и видел все его бесчинства.

Глаза Мошки округлились, когда она поняла, кто перед ней. Неожиданно она вновь почувствовала вонь сырости и гнили, и голубиного помета, и еще отдаленный запах дыма. И в ушах у нее прозвучали слова незнакомца, обращенные к судье, вежливые и уверенные слова и голос, приятный, как парное молоко.

— Вы были в Чоге! — выпалила она. — Беседовали с судьей!

— Корешки и вершки! — воскликнул Кольраби. — А я-то думал, где слышал такой говор? Ну конечно, в Чоге. Как я сразу не догадался — ты, должно быть, девочка, спалившая мельницу.

Мошка не на шутку перепугалась при этих словах, но Кольраби успокоил ее взмахом ладони и невольно рассмеялся.

— Все в порядке, не бойся, — сказал он. — Я не отдам тебя в руки правосудия за это чудовищное преступление. Но, во имя всего святого, Мошка, почему из всех людей ты связалась с Эпонимием Клентом?

«Потому что я истосковалась по новым словам, потому что годами выспрашивала их у коробейников и тайком выцарапывала на кусочках коры, чтобы не забыть. Потому что Клент запросто швырялся такими оборотами, как „епифания“ и „амарант“, так что у меня голова пошла кругом. Потому что я слышала, как на рыночной площади он разворачивает кружева своих фраз, словно купец — шелка перед изумленным покупателем. Потому что в его устах слова плясали языками пламени, и та часть меня, что сгорела с книгами отца, вдруг снова ожила. Потому что он принес в сырой и затхлый Чог такие удивительные и невероятные истории, что я будто попала в сказку».

Мошка неопределенно пожала плечами.

— Он знал, как обращаться со словами, — ответила она.

— Ты подняла большой переполох, когда вот так исчезла. Сперва подумали, что ты сгорела с мельницей, но потом нашли ключи от кандалов и узнали, что Клент сбежал. Тебе нужно вернуться домой — уверен, твоя семья поймет, что ты устроила пожар по оплошности. Вот увидишь, они обрадуются, когда увидят тебя.

Мошка издала отрывистый смешок, похожий на карканье вороны.

— Вы не знакомы с моими дядей и тетей?

Кольраби взглянул Мошке в лицо.

— Нет, не знаком, — коротко ответил он.

Они остановились, дойдя до конца сквера, неподалеку от виселицы с петлями, свободно болтавшимися на ветру, точно хвост кошки, когда та караулит мышь.

— Что с тобой, Мошка? Ты неважно выглядишь. Давай зайдем под крышу, ветер крепчает. К тому же сейчас начнется Молитвенный час.

Когда они подходили к таверне, хозяйка уже закрывала дверь, но, взглянув на Мошку, сжалилась и впустила их.

Посетители в таверне сидели молча — отчасти потому, что предусмотрительно заткнули уши ватой или кожаными пробками.