Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы - [153]

17 октября Рольдан и его ближайшие сторонники Адриан де Мухика, Педро де Гамес, Диего де Эскобар отправили Адмиралу письмо, в котором заявили, что покидают службу и не желают подчиняться аделантадо, т. е. Бартоломе Колумбу. Колумб предпринял попытку к примирению и дал обязательство, обеспечивающее Рольдану неприкосновенность на время мирных переговоров. Это обязательство приводится здесь текстуально. Рольдан прибыл в Санто-Доминго как уполномоченный мятежников и заключил соглашение, которое не одобрили его товарищи. Снова завязались переговоры, и 17 ноября представитель Адмирала Санчо Алонсо Карвахаль заключил с Рольданом новое соглашение. Мятежники выразили желание отправиться в Кастилию, и Колумб в 50-дневный срок обязался прислать в Харагуа корабли. Однако корабли эти вышли из Санто-Доминго лишь в январе 1499 г. и по дороге были рассеяны бурей. Тогда Рольдан объявил, что договор утратил силу. Мятеж продолжался, и доведенный до крайности Адмирал вынужден был подписать в августе 1499 г. в селении Асуа соглашение с Рольданом (оно было торжественно опубликовано 28 сентября), по которому за Рольданом сохранялась должность главного судьи, а 102 участника мятежа получали земельные наделы, которые давались им вместе с прикрепленными к земле индейцами.

Перевод выполнен по тексту: Raccolta di documenti е studipublicati dalla Reale Commissione Colombiana, parte I, vol. II. Roma, 1894.

Письмо «Неизвестным сеньорам»

Это письмо, копия которого хранится в архиве герцога Верагуа, было написано Колумбом в конце 1500 г., немного времени спустя после того, как автор его был привезен в Кастилию по приказу Бобадильи. Письмо адресовано знатным покровителям Колумба, имена которых остаются неизвестными. По своему тону, гневному и скорбному, оно гармонирует с более обширным посланием, адресованным Адмиралом в конце того же года знатной даме — кормилице наследного принца Хуана. Недоумение биографа Колумба вызывает ссылка на восьмилетние мытарства, которые Адмирал испытал в Кастилии, защищая свой проект. В письме к кормилице он определяет этот срок семью годами, а из дневника первого путешествия явствует, что Адмирал прибыл в Кастилию за шесть лет до принятия его проекта, в январе 1486 г. Последняя дата признается ныне наиболее приемлемой. Вероятно, в этом письме Колумб увеличил на два года период своих кастильских терзаний.

Колумб, желая произвести выгодное впечатление, подчеркивает, что в новооткрытых землях на долю его выпала трудная задача — усмирять и покорять «диких и воинственных людей». Между тем во всех своих письмах и дневниках он неоднократно отмечал ранее, что индейцы Эспаньолы обладают мирным нравом и что покорить их можно без труда и ценой ничтожных жертв.

Перевод выполнен по тексту: Raccolta di documenti е studi publicati dalla Reale Commissione Colombiana, parte I, vol. II. Roma, 1894.

Письмо кормилице дона Хуана Кастильского

Письмо кормилице наследного принца, донье Хуане де ла Торрес, сестре Антонио де Торреса, через которого Колумб передал в 1494 г. свой мемориал Фердинанду и Изабелле, было написано Адмиралом в конце 1500 г., сразу же после того, как он прибыл в Кастилию закованным в кандалы.

Так же как и послание неизвестным сеньорам, которое включено в настоящий сборник, это письмо было написано Колумбом в то время, когда он еще не оправился от удара, нанесенного ему Бобадильей, и находился в состояний крайнего раздражения и тревоги. Сбивчиво и неясно Колумб излагает историю своих злоключений.

Горькие жалобы на свою судьбу сменяются язвительными и гневными нападками на Бобадилью. Отчетливо представляя себе, что Бобадилья был лишь исполнителем воли королевской четы, Колумб жалуется на Фердинанда и Изабеллу, но при этом он не обвиняет их прямо в неблагодарности и, все еще надеясь на благосклонность «Их Высочеств», взывает к их мягкосердечию, расточая им льстивые и неуклюжие комплименты. Письмо это производит крайне тяжелое впечатление. В каждой его строке чувствуется, что написано оно человеком надломленным, опустошенным, потерявшим точку опоры.

Места, где речь идет об открытии нового неба и нового света и другого мира, ни в коем случае нельзя трактовать в прямом смысле. Упоминая о новом и другом мире, им открытом, Колумб имеет в виду не неведомый доныне материк Америки, а Азию — земли «Катая» и «Индий». Весьма любопытны указания Колумба на некогда разработанные им проекты установления связей со Счастливой Аравией и путешествия в Каликут. Скорее всего Колумб имел в виду не переход из Кастилии в Индию морем, вокруг Африки — этот путь был закрыт для испанских кораблей, а иной маршрут: новую сухопутную трассу Александрия — Мекка — Персидский залив — Каликут. Этот путь, тогда еще неизвестный европейцам, которые проникали в Индию через Сирию и Персию, имел в глазах Колумба неоценимые преимущества перед старой дорогой в Индию, так как проходил он через земли, в то время еще не завоеванные турками (Египет был завоеван ими в 1514 г., а в Аравию они проникли еще позже). У Бернальдеса в «Истории Католических королей» аравийский маршрут упоминается как раз в связи с планом новых путешествий Колумба.