Хроники объявленного Апокалипсиса - [126]

Так-то оно так, но что мне теперь делать с водой солёной и особенно с горячей рапой? Решение пришло быстро. Я вскочила на мотоцикл и помчалась на холм. Быстро открыв герметичный пульт управления, я открыла люк батискафа и достала из него два углекислотных огнетушителя. Гореть я в ближайшее время не собиралась, а остудить ими рапу было плёвым делом. Ещё я подумала о том, а не слишком ли низок тот пригорок, на котором были подвешены на стояках четыре здоровенных полиэтиленовых мешка. Судя по облакам, гроза обещала быть нешуточной. Сверху мне было хорошо видно, что он возвышается над водой метров на десять и я подумала: — "Должно хватить, ведь это же гроза, а не цунами.", и поехала вниз. Для того, чтобы остудить рапу, мне вполне хватило половины заряда огнетушителя, они же у меня были не автомобильные, а большие, с гибким бронированным шлангом и алюминиевыми раструбами. После этого я залила в мешок с рыбой четыре ведра жутко солёной рапы и задумалась. Судя по всему, гроза может сильно разбавить солёную воду, а соль для меня сейчас была дороже золота, её у меня было в солонке всего ничего, грамм сто. Поэтому я принялась отвязывать полиэтилен, стягивать горловины мешков сначала капроновым шнуром, его у меня было с десяток бобин, затем и медной проволокой, а потом осторожно укладывать их на бок.

Оттаскивать мешки в сторону не имело никакого смысла, проще и быстрее перенести на новое место все четыре вигвама, что я и сделала. Полиэтилен тоже можно было не жалеть, ведь он мог мне попасться в мусоре, а вот пресной воды я в нём точно не найду. Между тем подул ветер, правда не очень сильный, и новые мешки для воды я вязала, когда с неба начали падать первые капли дождя, а через несколько минут разразился сильнейший ливень. Он хлестал с такой силой, что пока я привязывала к стойкам второй мешок, первый уже наполнился водой доверху. Хорошо, что полиэтилен был очень толстый, почти миллиметр толщиной, и я смело прикручивала его к стойкам медной проволокой. Жаль, что вода просто лилась на землю, а не в мешки. Аргон, которого было не испугать даже выстрелом из "СПГ", поначалу радовался ливню, а потом тот ему надоел и он спрятался под мотоциклом. На сиденье я положила бинокль, автомат, разгрузку с боеприпасами, УКВ-радиостанцию и накрыла всё Аргоновым ящиком. Самой же мне некогда было прятаться от дождя, да, и некуда, но ливень был тёплый, хотя очень уж сильный, но более всего меня поразил вкус воды, она была просто изумительно вкусной, чуть сладковато-кисловатой и имела приятный, свежий и отнюдь не дождевой запах. В ярком свете молний мне было видно, как вокруг меня преображается степь, делаясь всё зеленее и зеленее.

А ещё я, набирая воду в мешки, которым едва успевала вязать хвосты, видела, что котловина под холмом, на котором стояла моя гондола, постепенно заполняется водой всё больше и больше. Если дело и дальше пойдёт так, то я скоро окажусь на островке, после чего мне и вовсе придётся спасаться вплавь. Однако, этого не произошло. По всей видимости где-то восточнее или южнее, имелся водосброс и вода устремилась в него, но всё равно там, где я ездила днём на мотоцикле, сейчас было чуть ли не по колено воды и вся она текла в котловину, а потом куда-то дальше, так что я, можно сказать, всё же оказалась на острове. Наконец полиэтилен у меня закончился, я заполнила пресной водой последний, одиннадцатый мешок и облегчённо вздохнула. Водой я затарилась даже с избытком, но всё же взяла из-под ящика кусок мыла и стала намыливать свой камуфляж. Ливень и не думал прекращаться. Тогда я позвала Аргона и намылила заодно и его. Мой пёс перенёс эту процедуру стоически.

Ну, а после этого я разделась догола и положила свои вещи на ящик. Деваться мне было некуда, а потому я просто терпеливо ходила по своему островку, на котором, словно огромные личинки, лежали вокруг вигвамов мешки с водой, и ждала, когда ливень закончится. Это произошло только минут через сорок, как я постиралась, искупала Аргона и выкупалась сама. Мой верный пёс всё это время стоял рядом со мной и только время от времени отряхивался, а я не делала и этого. Грозовой фронт прошел, на небе вспыхнули яркие звёзды и засияла почти полная луна, которая осветила степь. Вода с журчанием стекала в котловину. Я ради интереса спустилась к озеру и убедилась, что оно всё равно осталось солёным, а не солоноватым. По всей видимости в этом месте всё-таки и раньше было небольшое солёное озеро, воды которого смешались с океанскими. Ну, что зря гадать, мне ведь всё рано нужно будет выбираться отсюда как можно скорее хотя бы на том "Кадиллаке" или комбайне, который я за пару недель смогу превратить в броневик. Немного обсохнув, я аккуратно поставила Аргонов ящик на багажную раму, закрепила его на ней и стала складывать в него свои вещи. Одеваться в мокрый камуфляж, а также надевать на себя мокрое бельё я не стала, в гондоле имелась сухая и совершенно чистая одежда. Поэтому, повесив вещи на ящик, я нагишом села на мотоцикл, завела его и поехала к гондоле. На этот раз по пологому склону.

Через полчаса, положив матрац Аргона на площадку перед багажным отсеком гондолы, я забралась в неё, села в кресло и, оставив люк приоткрытым, уснула. Перед этим я посмотрела на часы, было половина пятого утра. В общем я не спала более суток со всем этим Апокалипсисом, чёрт бы его побрал, ну, ничего, главное, что и Алёнка, и я остались живы, а всё остальное уже в моих руках. Пусть кто-нибудь только попробует остановить меня на пути к моей дочери. С мыслями об Алёнке я уснула, как убитая, и проснулась, когда солнце поднялось уже довольно высоко и заглянула в мою кабинку. Когда я выбралась наружу, то сразу же радостно заулыбалась. Вокруг меня, куда ни глянь, расстилалась цветущая степь и всё сверкало яркими красками, даже кучи принесённого волной, нет, не мусора, а всяческого добра. А ещё меня удивило, что трава за ночь здорово подросла, чуть ли не вдвое. Аргон, между прочим, уже позавтракал и когда я подошла к нему, из его пасти торчал рыбий хвост. Улыбнувшись, я погладила пса по голове и он радостно завилял хвостом.