Хроники московского провала - [4]

сачйес и ме, зар вавоборпоп, 'еиксфарГ иксисоС', ага, это значит

'Сосиски Графские', попробовав раз, ем и сейчас'. Пробовал, слава богу, не отравился. Взглянул на следующую глянцевую картинку, и рассмеялся, ибо и это творение имело типографский брак. За окнами показалась очередная станция, механический голос пробубнил непонятную фразу и смолк.

– 'дяр йынтохО' яицнатс яащюуделс, ястюавырказ иревд онжоротсО-вновь произнес диктор и двери захлопнулись.

– По-ненашенски как-то?- подумал Вячеслав Иванович. Памятью он обладал феноменальной и запомнил фразу. Извлек записную книжку и переписал текст на чистый лист: Фраза обрела смысл при чтении справа налево: 'Осторожно двери закрываются, следующая станция 'Охотный ряд'. Коженину стало весело. Он сразу подумал, что это шутники из 'скрытой камеры' решили разыграть припозднившихся пассажиров. Встал и направился к единственной попутчице. Слегка коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула, и испуганно отпрянула от незнакомого мужчины, но, увидев, что пассажир прилично одет, при галстуке и не издает вони прокисшей мочи, успокоилась.

– Мужчина, Вы не беспокойтесь, я не просплю свою станцию.

– А я и не беспокоюсь, возразил Вячеслав Иванович, – я совсем не по этому поводу решил Вас потревожить. Просто какие-то шуты, черт бы подрал этих высокооплачиваемых бездельников, нас разыгрывают и, наверняка, страстно хотят, что бы у нас поехала крыша. Взгляните на рекламу и послушайте объявления на станциях.

Девушка посмотрела на плакат, потом перевела взгляд на попутчика:

– Идиотизм какой-то, когда я села в вагон, то читала этот шедевр. Он выглядел вполне нормально. – В ответе юной особы звучало удивление.

– Вас как зовут?

– Лена.

– Так вот Лена, пока Вы спали, 'орлы' из телевидения залетели в вагон и быстро переклеили всю рекламу.

– И даже схему линий метро? – Девушка показала на большой плакат: – я еду всего три остановки.

М-да, задумался Вячеслав Иванович, действительно, невозможно за несколько минут проделать такую работу. Поковырял наклейку. Убедился, что под ней не прячется старый экземпляр.

– Ой, мне страшно. Это какая-то мистика, -заволновалась Лена

– Зовите меня Вячеслав Иванович. Вам до какой станции ехать?

– Мне до 'Сокольников'.

– Ну а мне до 'Преображенки'. Это не близко, но я Вас с удовольствием провожу, – Коженин незаметно сунул рук в карман, чтобы убедиться в наличии газового баллончика. Его он всегда носил с собой на случай встречи с хулиганами или грабителями.

– Ой, спасибочки, Вячеслав Иванович.

Состав стремительно мчался, пожирая километры тоннеля. В открытые окна врывался ветер, метался по пустому вагону, словно загнанный зверь и выл так, что в ушах трещали перепонки. На всех последующих станциях пассажиров не было. Вячеслав Иванович обратил внимание девушки еще на одно обстоятельство – краски на рекламных плакатах теряли цвет буквально на глазах. Потер веки, испугавшись, что стало худо со зрением. Пока ехали, Коженин узнал, что девушка работает кассиром на главпочтамте и заочно учится на филологическом факультете МГУ. Возвращалась от своего жениха, который так нализался спиртного, что не смог ее проводить. Вот и 'Сокольники'. Попутчики вышли из вагона и остановились как вкопанные. Вагон, из которого они вышли, имел четкие контуры, а вся передняя и задняя часть поезда находилась в густом мареве. Такое изображение мог видеть путник только в жаркой пустыне, но не в Московском метро. Словно мираж, вагоны дрожали и изменяли свои контуры, готовые раствориться без остатка в окружающем их воздухе. Поезд, как ни в чем не бывало, тронулся с места, и исчез в черном провале. Мужчина и девушка находились в полном недоумении, пытаясь получить объяснение этому наваждению. Станция была в ужасном состоянии. Все потолочные лампы были разбиты и осколки валялись по всей платформе. Настенный мрамор во многих местах сколот, словно по нему били кувалдой. Ближе к туннелю на стенах приколочены деревянные факелы. Они больше испускали копоти, нежели света. Два пассажира последнего поезда были в состоянии полного недоумения. Постояв, направились к выходу. В зале не встретили ни единой души. Отсутствовали даже станционные служащие. Шаги гулко отдавались в пустом зале. Человеку по отношению к себе свойственно предчувствовать беду или крупные неприятности. В душах попутчиков нарастало беспокойство. Если это розыгрыш, то заходил слишком далеко, за это можно и привлечь к ответственности. В какой-то момент им показалось, что прозвучал шепчущий голос из черного провала тоннеля, куда нырнул поезд. 'Идите сюда, быстрее, идите, куда же вы. Не ходите туда, там смерть'. Девушка крепко схватила спутника за руку. В короткий момент почувствовала головокружение и ощущение Дежавю – словно это событие с ней уже случалось.

– Вы слышали, нас кто-то зовет?

– Да, я слышу. Пойдемте быстрее, может, это грабители, а я совсем не умею драться.

Когда Вячеслав Иванович и Лена приблизились к наружной выходной двери, то обратили внимание на потолки. Они были покрыты густой черной сажей, похоже здесь бушевал пожар. С улицы сквозь стекла витража пробивался ослепительно белый свет, так могли светить мощные прожекторы. Любое необъяснимое явление провоцирует в человеке животный страх. Прибавили шагу. Вячеслав Иванович очень надеялся, что на улице их встретит съемочная группа и в окружении театральных софитов поблагодарит за участие в розыгрыше, а потом вручит миллион рублей, или путевку в кругосветку на двоих. На такое завершение приключения он согласен. Но как организаторы розыгрыша могли знать, на какой станции появятся 'подопытные кролики', подумал он.