Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга первая - [46]
— Если мы дадим им экономическое процветание, — говорил он, — нам легко будет задушить любую политическую инициативу.
И Даян открыл мосты через Иордан, одновременно разрешив жителям Иудеи и Самарии работать в Израиле.
Политика Даяна стала чем-то вроде «священной коровы» для его преемников. Они ее слепо копировали, не отступая в сторону ни на шаг.
Все были заинтересованы в том, чтобы на территориях царила благодатная тишина. Средство превратилось в самоцель. Успех министра обороны стал определяться не его способностью наладить контакты с местным населением на территориях и уж, конечно, не мерками политического характера. Точка отсчета была иной. Сумел зажать население в кулаке? Они и пикнуть не смеют? Значит, годишься для своей должности.
Министр обороны превратился в суперполицейского.
И никто лучше Рабина не подходил для этой роли.
10 декабря 1987 года министр обороны отправился с официальным визитом в Соединенные Штаты. На территориях уже вздувались со всех сторон пепельно-серые мстительные волны.
Рабин ощущал смутное беспокойство. В глубине сознания вспыхнуло тревожное чувство. Вспыхнуло и погасло.
Тем не менее министр обороны собрал в своей канцелярии все руководство израильской военной и гражданской администрации Иудеи, Самарии и Газы и приказал ввести на территории дополнительные силы.
Но Рабин не мог предвидеть масштабов волнений, и принятых мер оказалось недостаточно.
Когда на грозовом небе сверкнула первая вспышка, Рабин позвонил из Вашингтона в канцелярию премьер-министра.
— У нас все в порядке, — успокоил его Шамир. — Мы контролируем ситуацию.
Шамир, как выяснилось, вообще не понимал, что происходит на территориях. А успокоенный Рабин не спешил с возвращением, хотя американское телевидение несколько раз открывало сводку новостей зрелищем горящих покрышек. Весь мир уже знал, что в Хевроне, Шхеме и Газе идут настоящие уличные бои. Рабин же, выступая в популярной программе «Доброе утро, Америка», заявил, как вколотил гвозди:
— Силой они от нас ничего не добьются.
Вернувшись из Вашингтона, Рабин взялся за дело с присущей ему педантичностью. «Мы дурь из них выбьем, — сказал он, выступая на одном из брифингов. — Они и думать забудут про ООП и бунты».
Тогда Рабин считал, что существуют три пути к решению проблемы территорий: аннексия, уход и сохранение статус-кво до тех пор, пока не будет достигнуто политическое урегулирование с Иорданией.
Рабин верил в третий путь.
Но разве могла воля одного человека противостоять историческому процессу? Палестинцы уже не хотели удовлетвориться меньшим, чем национальное самоопределение.
После Войны Судного дня создалась принципиально новая реальность. Были подписаны Кемп-Дэвидские соглашения. Мирные инициативы следовали одна за другой. Жители территорий в напряжении ждали решения своей участи. Постепенно они утратили все надежды. Питавший их политический источник высох. Да и арабские страны потеряли интерес к палестинской проблеме, занявшись своими делами.
Все это привело к тому, что вышел из строя клапан, регулирующий давление. Взрыв стал лишь вопросом времени.
На посту министра обороны Рабин был на своем месте. Этого не отрицали даже его враги. Когда он решал технические проблемы, ему не было равных.
Вывод войск из Ливана, карательные меры на территориях, оснащение армии новейшими видами вооружения — все эти проблемы решались им энергично и четко, с полным сознанием своей ответственности.
Как министр обороны, он сосредоточил в своих руках огромную власть. Не звучали критические голоса в его партии. Ликуд стал считать этого министра из лагеря соперников почти своим. Шамир был от него в восторге. Перескакивая через поставленные интифадой барьеры, Рабин слышал вокруг себя лишь гул одобрения.
А тем временем близились выборы 1988 года.
— Не трогайте Рабина, — предупредил Шамир своих людей перед началом предвыборной борьбы. — Он прекрасный министр обороны. Дай Бог нам такого.
И в период выборов Ликуд сосредоточил огонь своей тяжелой артиллерии на Шимоне Пересе. Ни один орудийный ствол не был повернут в сторону Рабина.
Но блок рабочих партий вновь потерпел поражение, и Рабин впервые проявил подлинное беспокойство. Шамир, конечно, очень хотел оставить портфель министра обороны в столь надежных руках, но все же перспектива отставки замаячила на горизонте.
Человек действия, Рабин приходил в ужас при мысли, что ему придется четыре года провести в оппозиции, не выполнив задуманного, не покончив с интифадой. И Рабин выступил самым горячим сторонником правительства национального единства, сделал все, чтобы склонить чашу весов в эту сторону. Его поддержал Перес, которому также не улыбалось прозябать в оппозиции.
И они своего добились. Старые соперники вновь впряглись в одну упряжку. Шамир вновь направлял внешнюю политику, Перес оздоровлял экономику, а Рабин подавлял интифаду.
Вновь пошла обычная рутина.
Рабин всегда начинал свой рабочий день в шесть утра. Читал газеты, как документы. В семь утра сидел уже в своей канцелярии. В семь вечера все еще был там. У него был ненормированный рабочий день.
То небольшое количество тепла, которое в нем еще оставалось, он хранил для семьи и наиболее близких из старых друзей. Остальные, приближаясь к нему, ощущали леденящий душу холод.
В новую книгу Владимира Фромера вошли исторические и биографические очерки, посвященные настоящему и прошлому государства Израиль. Герои «Реальности мифов», среди которых четыре премьер-министра и президент государства Израиль, начальник Мосада, поэты и мыслители, — это прежде всего люди, озаренные внутренним светом и сжигаемые страстями.В «Реальности мифов» объективность исследования сочетается с эмоциональным восприятием героев повествования: автор не только рассказывает об исторических событиях, но и показывает человеческое измерение истории, позволяя читателю проникнуть во внутренний мир исторических личностей.Владимир Фромер — журналист, писатель, историк.
…Подход Фромера позволяет рассмотреть и понять уникальность израильской истории через призму человеческих судеб и переживаний. Игорь Губерман — поэт, прозаик …Книгу Фромера прочел, не отрываясь. Все шестьсот страниц. Ярко. Талантливо… Александр Окунь — художник …Это книга хорошего писателя… Михаил Хейфец — историк, писатель В этой книге вы найдете рассказы об известных людях Израиля — героях, ученых, солдатах, политиках. Но перед вами не сухие биографии. Автор этой книги Владимир Фромер считает своим предшественником Стефана Цвейга, и читатель сам это почувствует. Жанр романтической биографии — трудный жанр, хотя сами очерки читаются легко и увлекательно.
Материал книги «Хроники времен Сервантеса» безумно интересен. Характеры выдающихся исторических личностей — султана Мехмета, короля Филиппа, дона Хуана Австрийского, Лопе де Вега — выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный стиль. Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
Материал, поднятый в «Чаше полыни», безумно интересен. Гитлер, Рутенберг, Сталин, Фейхтвангер, Геббельс, Магда, Арлозоров, Жаботинский — характеры выписаны резко, зримо, есть остросюжетное напряжение, есть литературный «стиль». Роман написан легко и в то же время с глубоким знанием источников — увлекательно, и в то же время страстно, исторически точно, и остро современно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Подход Фромера позволяет рассмотреть и понять уникальность израильской истории через призму человеческих судеб и переживаний. Игорь Губерман — поэт, прозаик …Книгу Фромера прочел, не отрываясь. Все шестьсот страниц. Ярко. Талантливо… Александр Окунь — художник …Это книга хорошего писателя… Михаил Хейфец — историк, писатель В этой книге вы найдете рассказы об известных людях Израиля — героях, ученых, солдатах, политиках. Но перед вами не сухие биографии. Автор этой книги Владимир Фромер считает своим предшественником Стефана Цвейга, и читатель сам это почувствует. Жанр романтической биографии — трудный жанр, хотя сами очерки читаются легко и увлекательно.
Блистательный Лопе де Вега, ставший при жизни живым мифом, и сегодня остается самым популярным драматургом не только в Испании, но и во всем мире. На какое-то время он был предан забвению, несмотря на жизнь, полную приключений, и на чрезвычайно богатое творческое наследие, включающее около 1500 пьес, из которых до наших дней дошло около 500 в виде рукописей и изданных текстов.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.