Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга первая - [32]

Яиру уже не с кем было работать. Конспиративные квартиры то и дело «сгорали». Его последнее убежище у Тувы Сабораи не могло считаться надежным, но другого не было. Муж Тувы, Моше, член Лехи, уже был арестован, и за домом следили.

О последних минутах жизни Яира мы знаем из рассказа Тувы:

«12 февраля 1942 года стояла холодная для нашего расхлябанного климата погода. Яир сидел в кресле, обняв колени худыми руками. Какая-то просветленность чувствовалась в нем в этот последний вечер.

— Конец близок, — сказал он и вдруг улыбнулся.

В полдесятого раздался стук в дверь. Яир, как обычно, укрылся в большом шкафу.

Стук повторился, тихий, осторожный, не похожий на стук полицейских. Я открыла. На пороге стоял хорошо мне известный детектив Вилкинс с двумя полицейскими. Вилкинс арестовывал моего мужа. Со мной он был всегда преувеличенно любезен, и, когда смотрел на меня, в его глазах вспыхивали зеленоватые огоньки.

Поздоровавшись с вкрадчивой вежливостью, Вилкинс приказал полицейским приступить к обыску. Сам же расположился в кресле, всем своим видом показывая, что ему некуда спешить. Полицейские медленно перелистывали книги, просматривали бумаги. Но вот один из них открыл шкаф — и словно игла вонзилась в мое сердце.

В шкафу никого не было… Полицейский не поленился и стал шарить внизу. Наткнувшись на тело, выхватил пистолет. Я мгновенно очутилась между ним и Яиром. И сказала: „Прежде, чем стрелять в него, убей меня“. Медленно, вразвалку подошел Вилкинс и указал Яиру на диван.

Яир сел, спокойный, как всегда. Я подумала, что спасла Яиру жизнь. Мне казалось, что теперь, когда в комнате столько людей, а входили все новые и новые люди в военной форме и в штатском, англичане не посмеют убить его…

И вдруг в комнате появился еще один человек. Это был еврей с водянистыми глазами, вызывавший чувство гадливости. Он пристально посмотрел в лицо Яиру, как бы удостоверяя его личность, кивнул головой и вышел, не сказав ни слова.

Принесли веревки и связали Яиру руки. Вилкинс с улыбкой, которую мне никогда не забыть, велел спуститься вниз, где уже ждала полицейская машина. Когда я подошла к ней в сопровождении рослого сержанта, в доме один за другим раздались три выстрела. Я закричала…»

* * *

Ицхак Шамир оказался в Лехи, потому что слепо верил Яиру и готов был следовать за ним куда угодно и до конца. К тому же ему нравилась организация, спаянная железной дисциплиной, напоминавшая по своей иерархии религиозный орден.

В декабре 1941 года Шамир, к тому времени уже Михаэль, был арестован на квартире Иегошуа Залтера — одного из легендарных боевиков Лехи. Михаэль был выдан каким-то евреем, соблазнившимся высокой наградой, обещанной за его голову.

В концентрационном лагере Мезра вблизи Акко он встретился с Натаном Елиным-Мором (подпольная кличка «Гара»), заместителем и правой рукой Яира. Елин-Мор так описывает эту встречу в автобиографической книге «Борцы за свободу Израиля»: «Михаэль был малого роста, широкоплечий, с непропорционально большой головой, с тяжелой челюстью — признаком волевого характера, с непомерно густыми бровями, оттенявшими блеск живых глаз. Быстрота мышления, волевая целеустремленность, способность реально оценивать любую ситуацию в сочетании с незаурядным личным мужеством — все эти качества обеспечили Михаэлю ведущую роль в организации».

В Мезре Гара и Михаэль получили последнее письмо Яира. В нем говорилось о гибели многих бойцов, о том, что вражеское кольцо сужается, о тяжелейших условиях, в которых ему приходится действовать.

«Я приказываю вам бежать из заключения и вернуться в боевые ряды», — закончил Яир.

После его гибели этот приказ приобрел силу завещания, которое надо было выполнить во что бы то ни стало.

* * *

31 августа 1942 года Ицхак Шамир и его близкий друг Элиягу Гилади (Шауль) совершили дерзкий побег из Мезры. К тому времени уже было разгромлено все руководство Лехи. Англичанам не удалось арестовать лишь Иегошуа Когена, который, избегая явочных квартир, скрывался в заброшенном саду вблизи Кфар-Сабы. Коген передал руководство осколками организации Михаэлю, а Шауль стал его первым заместителем. Вскоре боевые ячейки вновь стали действовать.

Гилади был незаурядной личностью. Это признают все. Родился в Венгрии, в семье мясника. Настоящее его имя Альберт Грин. Сестра и братья боготворили Альберта.

Гилади рано вступил в Бетар и не окончил школу. Служил в венгерской армии, где научился обращению с оружием. Прибыв в Эрец-Исраэль, вступил в Лехи.

До безумия храбрый, Гилади сочетал качества прирожденного революционера и фанатика-изувера. Его идеалом была строго централизованная боевая организация, возглавляемая всесильным центром, состоящим из нескольких лиц. Именно такую организацию Гилади нашел в Лехи.

Своим учителем он считал русского революционера Сергея Нечаева, а из всех книг больше всего ценил «Государя» Макиавелли, где с математической четкостью формулируются принципы власти и управления.

Натан Елин-Мор пишет о Гилади в своих воспоминаниях: «Гилади, напоминавший хищное животное всеми повадками, был особенно безжалостен к подчиненным. Он считал, что все они обязаны слепо повиноваться ему. Он мог ударить по лицу не только мужчину, но и женщину. Просто так. Лишь бы показать, что их жизнь в его власти».