Хроники Хазарского каганата - [22]

Охладил, конечно, да так, что стало холодно, по-настоящему зябко.

— Замерзла? — Ангел обнял ее за плечи, но не просто, чтобы согреть. Она почувствовала, как он притянул ее к себе, потер предплечье, вроде как согревая, но и лаская одновременно. Стало трудно дышать.

— Будешь? — предложил он ей сигарету. Она отрицательно помотала головой.

— Я не курю.

— Какая хорошая девочка! — усмехнулся он. — И не пьешь?

Она снова помотала головой. Ей было немного неприятно от того, что он над ней насмехается, и приятно от того, что его тяжелая рука прижимала ее к себе. Внизу живота бесновался демон, живший отдельной от нее жизнью. Хоть бы эта его треклятая сигарета не кончалась никогда!

Но она закончилась, улетела от его щелчка в ночь, упала, рассыпавшись тысячами красных искр. Ангел посмотрел на нее, улыбнулся и осторожно тронул ее губы своими. Ей показалось, что и она рассыпалась на тысячи искр, а дальше все было неважно. Она только вздрогнула, когда его ладонь забралась в вырез платья и забрала грудь, которая так и не выросла. И когда он осторожно погладил ее сосок, демон внизу взорвался горячим, и что-то жаркое потекло по бедрам. Ей было ужасно неудобно, но она боялась пошевелиться, боялась, что если она сделает хоть одно движение, то он испугается, отстранится, вытащит ладонь из выреза и не будет больше ласкать своим языком ее губы. Черт с ним, пусть горячо, пусть течет, пусть там что-то тянет и тянет — только бы он не останавливался.

«Странно, он же с мальчиками, а не с девочками!» — промелькнула мысль, но она загнала ее подальше. Какая разница, если сейчас он с ней? Какие мальчики-девочки? Поэтому она даже не сжала бедра, когда он залез ей под платье и добрался до влажных трусиков. Черт с ним, стыдно, конечно, неимоверно, но та-а-ак здорово!.. Однако на всякий случай решила прекратить это, хотя и хотелось ужасно. Взяла его руку и осторожно, но твердо, вытащила из-под платья.

— Ты что? — удивился он.

— Не надо, — тихо сказала она.

Он сел рядом, закурил новую сигарету. «Ну вот, все испортила!» — огорчилась она.

Помолчали.

— А можно тебя спросить что-то? — заговорил он первым.

— Конечно.

— Ты что, еще ни с кем?

— Нет.

— Странно.

— Да что ж тут странного?

— Не знаю. Странно.

— А можно я тоже тебя что-то спрошу? — решилась она.

— Давай.

— А как ты так? Ты же вроде, — она замялась.

— Предпочитаю однополую любовь? — неожиданно рассмеялся он.

— Ну да, — выдохнула она.

— Да нет, — спокойно сказал Ангел. — Я всех люблю. Мне и мальчики нравятся, и девочки, все равно. Почему обязательно надо выбирать?

— Но все же выбирают — или одно, или другое.

— Во-первых, не все, — рассмеялся он. — А во-вторых, пусть другие делают, что хотят. А мы с тобой будем делать то, что мы хотим, правда?

От этого «мы» заныло разом все тело. Ей захотелось, чтобы он снова прижал ее к себе, чтобы сделал что-то страшное, развратное, все равно что, но чтобы сделал с ней все, что захочет. И сама испугалась того, что подумала.

— Правда, — ответила она. Рот мгновенно пересох. Даже глотнуть было трудно, так и стоял спазм в горле. А он и правда повернулся к ней, снова поцеловал, крепко, «по-мужски», — почему-то решила она, провел рукой по платью, там, где была ее грудь.

— Хочешь поехать ко мне? У меня никого дома нет, — спросил он.

Конечно же она согласилась.

 

Все оказалось совсем не так, как писали в книжках и показывали в кино. Было очень больно и еще более стыдно. Особенно когда что-то огненно горячее пролилось из него ей на живот. В голове крутилась дурацкая мысль, как же она теперь будет ходить по-маленькому, если там, внизу, так ужасно жжет. Она понимала, что думает какую-то глупость, что думать-то на самом деле надо про любовь, про то, что она вытянула счастливый билет, а все девчонки оказались дуры, но думала почему-то о том, что она теперь женщина, а это смешно, потому что какая же она женщина? А он лежал рядом, смотрел в потолок и молчал.

И когда она засобиралась домой, он вышел проводить ее, и опять молчал, и от этого тоже было неловко, она боялась брякнуть что-то неправильное, неверное, от чего все рухнет, поэтому тоже молчала, и старалась крутить в голове только одно: как же она его любит. Любит ли он ее, она пыталась не думать. Наверное, любит, вон как возбудился! Если бы она была ему противна, он бы не смог ничего сделать, у мужчин же в этом плане очень разумная физиология. И этим она себя успокаивала. Но при этом упорно возвращалась к одному и тому же, заново переживая те ощущения, что испытала этой ночью. Кстати, на самом деле все оказалось далеко не так волшебно, как она себе представляла, но чего греха таить — удивительно приятно. Наслаждение усиливалось, когда она вспоминала, как это все происходило, и от того, что происходило все стыдно-престыдно, демон внизу живота снова начинал бесноваться.

 

Он даже не попытался назначить ей свидание. И это ее очень огорчило. Но она привычно успокаивала себя тем, что он все равно ее любит, может, тоже стесняется, тем более, что через неделю он уехал учиться в другой город, а она осталась.

Учиться она больше не хотела, ей хватило школы, да и денег надо было подкопить, а тут подвернулась хорошая работа: сначала она на велосипеде развозила по своему округу почту, а потом ее повысили и посадили на сортировку корреспонденции. Некоторые клиенты пытались с ней заигрывать, но все они были какие-то скучные, неинтересные и некрасивые. Вечерами она иногда ходила в клубы, танцевала с подружками, пару раз целовалась с симпатичными ребятами, а один раз дело чуть не дошло до главного, да она в последний момент передумала, чем очень обидела хорошего парня. Ну и Бог с ним. Просто она представила, что он будет делать все то же самое, что Ангел — и ее чуть не вырвало от одной мысли об этом. Так что если бы она согласилась, парня было бы еще жальче.