Хроники берсерка - [13]

— Почему ты такая упрямая? — в сердцах воскликнул Свифт. — Вот, в кого? — начал было он и запнулся.

— Мы договорились уже об этом, так что это ты упрямый!

— Ладно. Но не хочу, чтобы ты отдала всю свою зарплату, а потом сидела без денег. Скажу месяца через три.

— Хорошо, — видя, что певца не переупрямить, согласилась я и громко зевнула.

— Тааааак, все понятно. Тебе пора отдыхать, — заметил мой зевок мужчина. — Располагайся, отдыхай, а завтра сама мне позвони, как выспишься.

— Договорились.

Когда Свифт ушел, я быстро распаковала и распихала свои скромные пожитки по шкафам и полкам и со вздохом уставилась на ключи от мотоцикла. Моего железного коня должны привезти только через пару дней, а пока я снова стала безлошадной. Что может и было к лучшему, ведь этот город был мне незнаком. Перекусив бананами и протеиновыми батончиками, я улеглась на диван и принялась изучать карту города. И успела запомнить расположение улиц пары районов, прежде чем меня сморил сон.

На следующее утро я проснулась бодрой и отдохнувшей. И, надо сказать, весьма взволнованной. Ведь сегодня у меня был первый день съёмок. Первый рабочий день в качестве модели. Накануне из-за сборов, длительного перелета и усталости я как-то подзабыла об этом. А теперь волнение охватило меня в полную силу.

Съёмки были назначены на полдень. У меня ещё оставались три свободных часа. В попытках хоть как-то унять волнение и убить время, я сначала щёлкала пультом от телевизора в поисках интересной передачи. Но кроме новостей про коррупцию, очередные выходки детей богачей и бандитские разборки ничего не показывали. Я со вздохом выключила зомбоящик и снова принялась изучать карту Афрэллы. Через полчаса, не запомнив расположение и пяти улиц, собралась и вышла из квартиры, чтобы позавтракать.

Зайдя в ближайшее кафе, заказала себе полноценный завтрак, две чашки кофе и огромный кусок чизкейка. Когда я сделала последний глоток бодрящего напитка, а от еды на тарелках не осталось ни крошки, то к моему удивлению оказалось, что время близится к полудню. Расплатившись, быстро покинула кофейню и спустилась в метро. В первый раз в жизни я была в метрополитене. Длиннющие эскалаторы, толпы народа, свист и скрежет от проносящихся вагонов. Всё это поражало и приводило в лёгкий ступор. Тряхнув головой и скинув оцепенение, я растолкала толпу, зашла в подошедший поезд и быстро доехала до нужной мне станции. Найти здание, в котором проходили съёмки, тоже не составило труда. Но вот войти в него, оказалось сложнее чем я думала.

— Эй, девица, ты куда собралась? — окликнул меня охранник, когда я зашла в здание и направилась через огромный холл к лифту.

— На съёмки, — не оборачиваясь, кинула я ему в ответ.

— Ага, конечно, ты что, типа модель, что ли? Тогда я балерина, — заржал он.

— Тогда уж балерон. А что, похож, — ответила я, окинув его быстрым взглядом, и снова повернулась в сторону лифта.

— Ах, ты!.. А ну, стой!!! — и парень, в два прыжка покрыв разделяющее нас расстояние, схватил меня за руку. — Ты никуда не пойдешь! Покажи пропуск!

От такого обращения у меня моментально вскипела кровь, а перед глазами появился уже до боли знакомый красный туман. Отчаянно пытаясь оставаться в сознании и не переключиться в режим боевой машины, я прохрипела:

— Какой пропуск? У меня нет никакого пропуска. У меня назначена встреча на 22 этаже. Комната 2244.

Но охранник не понимал всей отчаянности своего положения и продолжал усугублять:

— Нет пропуска? Значит ты никуда не пойдешь, крошка. Точнее пойдешь, но на улицу, — с этими словами парень сильнее сжал моё предплечье и грубо потянул меня в сторону выхода.

В этот момент остатки выдержки и самоконтроля покинули меня, и я в каком-то невероятном акробатическом пируэте ушла из захвата охранника, в мгновение ока схватила его левую руку и выкрутила до хруста. Мой бедный противник заорал от боли, а я продолжала крутить конечность с явным намерением оторвать её ко всем чертям.

— Какого дьявола здесь происходит? Рейн? Джон, отойди от девушки немедленно!

Знакомый голос вырвал меня из объятий боевой ярости, кровавая пелена перед глазами начала спадать. Я моргнула и, полностью придя в себя, огляделась. Бедолага-охранник потерял сознание от боли и лежал на полу, его повреждённая рука ещё была зажата в моей. А от лифта через холл ко мне быстрым шагом шёл фотограф Свифта. Именно его голос я и слышала.

— Рейн! О Боги, всё в порядке? Этот мужлан тебя не поранил? Сколько я твердил, что его нужно уволить… Он совершенно себя не контролирует… А ведь ветеран, спецназовец, — тараторил Фредерик.

— Спецназ? Он? — опешила я. — Со мной всё в порядке… Вышло недоразумение… У меня нет пропуска и… — пробормотала я. Мне было совершено не понятно, почему несмотря на недвусмысленность ситуации, агрессором в глазах Фредерика оказался лежащий на полу без чувств охранник, а не я. Очевидно, люди видят то, что хотят видеть или то, что для них привычно и укладывается в их картину мира. Хрупкая девушка, вырубающая спецназовца, явно не вписывалась в картину мира фотографа.

— Сегодня же тебе его сделают. А теперь пойдем отсюда, — и Фредерик, обняв меня за плечи, повел к лифту.