Хроники Армагеддона - [31]

22 февраля

04.03

К концу вчерашнего дня на берегу собралось не меньше пятидесяти тварей, жаждущих нашей плоти. Что-то с ними не то. Сейчас их количество сократилось примерно до двадцати. «Багама Мама» выдвигается за провизией.

Отбытие

23 февраля

20.06

Вчера утром, надев ПНВ, я подготовил лодку к отплытию. Примерно в 4.30 начал загружать в лодку шоколадные батончики, бутилированную воду, боеприпасы и канистры с запасным топливом. Еще принес монтировку, на тот случай, если нам придется куда-нибудь пробиваться. Джон готовил маленькое убежище для Аннабеллы. Брать с собой ее опасно. Ей будет лучше здесь, на нашем плывучем укрытии.

Мертвецов двадцать по-прежнему бродили вдоль берега, ночью слепые, надеясь выследить жертву. Я нашел в подсобке несколько пластмассовых весел и тихо положил их в лодку (не знаю зачем). Мы с Джоном забрались на борт, и я отвязал лодку от пристани. Я с неохотой запустил двигатель и проверил движение на берегу. Некоторые твари яростно размахивали руками, а двое зашли в воду по колено. От мысли, что страх перед водой у них проходит, у меня по спине пробежал холодок.

Когда мы отплыли, я направил лодку на запад. В офисе на пристани я нашел навигационную карту. Плохо, что там не было карты самого острова Матагорда. Я знал остров лишь в общих чертах, но детали мне не известны. Сейчас я направлялся в бухту Сан-Антонио. Шел медленно, экономя топливо и следя за любой опасностью, которая могла подстерегать в утреннем тумане.

Я двигался в четком соответствии с картой. Я приплыву в бухту Сан-Антонио и выберу либо западный, либо восточный берег. На западе (если верить карте) был меленький прибрежный город Оствелл, а на востоке Сидрифт. Ни тот, ни другой, нам с Джоном не известен. Мы оба выбрали Сидрифт. Без особых на то причин. Возможно, какой-то задней мыслью я думал, что своим названием он больше походит для места нашей высадки.

Солнце достигло зенита над восточным горизонтом и светило нам в спину, когда появился Сидрифт. Там были многочисленные длинные доки, видимо, служащие причалом для рыбацких лодок. Я заглушил двигатель, и мы с Джоном пошли на веслах к докам. Шум был для нас непозволительной роскошью.

С помощью бинокля, взятого с большого парома, я просканировал береговую линию. Твари были и здесь. Я видел, как они бесцельно слоняются по главной улице, протянувшейся на всю длину бухты. Их было не много, но достаточно, чтобы вызвать беспокойство. Вывеска на пристани гласила «Рыболовецкий центр Доксайд». На одной из пришвартованных здесь лодок находился мертвый экипаж. Всего в сорока метрах от нас мы с Джоном увидели трех тварей, бродивших по палубе рыболовного судна. Они заметили нас. Один из них бросился в нашу сторону, но, свалившись с лодки, скрылся в темной воде.

Когда мы подплыли поближе к доку, то увидели, что прямо у пирса есть маленькая бакалейная лавка. Я привязал «Маму» к доку на расстоянии вытянутой руки. Мы с Джоном осторожно ступили на стертые деревянные доски пирса. Я схватил монтировку и засунул себе за пояс. Каждый скрип громом отдавался в ушах. Мертвецы на другой лодке шумели больше нашего, но, в остальном, было тихо. Ни звуков природы, ни шума двигателей. Даже вода у берега плескалась бесшумно.

Трап, ведущий на лодку с двумя оставшимися упырями, был все еще на месте, поэтому они представляли угрозу. Я попросил Джона привлечь их внимание. Джон стал махать руками, а я прокрался к трапу, связывающему лодку с доком, и тихо спихнул его в воду. Всплеск оказался громче, чем я ожидал, и твари тут же обернулись в мою сторону, издав знакомый стон. На палубе лодки в ряд лежали крабы, на корме громоздилась куча дохлой рыбы.

Вонь была невыносимой. Крабы цеплялись за штанины мертвецов. На палубе валялось несколько дохлых крабов. Ноги оторваны, панцири расколоты. При внимательном рассмотрении, я заметил, что зубы у некоторых тварей были либо сломаны, либо вообще отсутствовали. Эти ублюдки пытались жрать крабов.

Мы с Джоном оставили упырей позади и направились в бакалейную лавку. Держа оружие наготове, подошли к двери. Никакого движения. Черт, как я голоден. Мысли о еде лишь усиливали чувство голода. В правой руке я держал наготове ружье, в левой крепко сжимал черную стальную монтировку. Бакалейная лавка была размером не больше теннисного корта. Защитные ставни скрывали все, что было внутри. На стеклянной входной двери, с внутренней стороны, висело две таблички. «Закрыто» и «Нужна помощь». Последнее было преуменьшением.

Подойдя к двери, я схватился за ручку и потянул. Безрезультатно. Придется пойти другим путем. Я засунул монтировку между дверью и рамой и поднажал. На этот раз мне сюрпризов не нужно. Вспомнил «Уол-март». С тех пор, похоже, прошла вечность. Я нервно следил за движением внутри, пока возился с дверью. Джон стал хорошим напарником. Он тоже следил за движением, прикрывая меня. Провозившись с дверью несколько минут, я, наконец, открыл ее.

В лавке было темно и очень жарко. В нос ударил запах гнилых фруктов. Я включил фонарь, прикрепленный на моем ружье. Огляделся, прислушиваясь. Мы с Джоном схватили тележки и двинулись к отделу с консервами. Тихо наполнили тележки всем, что можно есть и пить, начиная с непортящихся продуктов. Весь хлеб заплесневел, но кое-какое печенье было в порядке. Ну и консервы, конечно же.