Хроника Великой войны - [8]

И тогда поднялся лорд Толокамп.

– Где я нахожусь: на базаре или на Королевском Совете? Нет, я не узнаю вас. Вы ли это, могучие лорды страны Трех Мысов? Торгуетесь? Не даете людей? Ну и не надо! Но подумайте, что вы скажете Хамраку, который не сегодня-завтра подойдет к вашим замкам с сорокатысячным войском? Как будете держать ответ на плахе?

Лорды молчали.

– Я не узнаю вас, Карен, Добин! Эти ли люди завоевывали Слатию, водворяя там новую династию? Вы ли разбивали варваров под Пельфией и Анелом?

– Не слушайте его!

Все обернулись к маленькому, сухонькому человечку с седенькой козлиной бородкой и лихо закрученными наверх усами, что смотрелись неестественно безобразно на его желтом, крысином лице. Лорд Мальерон! Вот уж чье присутствие на Совете было неожиданностью: он был приспешником лорда Альфреда, ныне правителя Cлатии. Многие, если не все, ненавидели его: в памяти ещё свежо было поражение под Оладором, когда Мальерон предал своих и ударил в тыл. Но влияние Альфреда не позволило разделаться с ним тогда.

Долбин крикнул первым не по охоте, но из принципа быть против предателя:

– Даю отряд в пятьсот копий!

Далее пошло легче – поддержал склонявшийся на сторону короля Карен:

– Ставлю тысячу!

– Двести драконов со всадниками!

– Сто рыцарей и восемьсот ратников!

Лорд Мальерон покинул зал.

***

Король Иоанн был несправедлив к Хамраку: предвидя долгую войну, бессмертный вовсе не бичевал пентейцев огнем и мечем. За три месяца, что мыс находился в руках у гхалхалтаров, не было разрушено ни одного поселения. Жителей, в которых завоеватели видели будущих подданных и работников, не убивали, а тем более не угоняли в рабство, так как такового не существовало вовсе.

Словом, когда тридцатипятитысячная армия Иоанна вошла на Пентейский мыс, все было спокойно. Деревеньки, разбросанные по плодородным склонам Пентейских гор, безмятежно пускали в чистое синее небо кольца сизого дыма. Белыми, теплыми пятнами в зеленой, но уже начавшей увядать, траве выделялись раскормленные мохнатые овцы; шелестели серебряной листвой тенистые оливковые деревья. Рай!

Войско людей разделилось надвое. Одна часть его плыла вдоль берега на кораблях. Флотилией руководил лорд Толокамп. Другая, в два раза большая, которой командовал сам король, двигалась к Форт-Брейдену по суше. Ведь именно там собрались главные силы гхалхалтаров. Там, в Форт-Брейдене, Хамрак ждал Иоанна…

***

Черные блестящие шлемы и темные куртки гхалхалтаров выделялись в пестрой толпе, облепившей Южные ворота Форт-Брейдена. Гхалхалтары поднимали на стены форта ящики со стрелами и дротиками. Скрипя на веревках, подтягивались вверх метательные машины: скорпионы и арбалисты. Город готовился к обороне.

Хамрак стоял на стене, наблюдая за работами. В городе тридцать семь тысяч войска, на подмогу идет десятитысячная армия Скелетора, а с севера, из Вахспандии, движется сильное войско людей-львов, или, как они себя называют, паскаяков. Это непревзойденные бойцы ближнего боя, необузданной отваги и звериной силы, а их кавалерию, что разъезжает на слоноподобных драконах сомми, не берут даже пули антимагюрцев. Ведет их доблестный Удгерф, единственный сын короля Ульрига III, несмотря на молодость уже увенчавший себя победой под Хал-мо-Готреном. С такими воинами запереть и раздавить людей несложно. Бессмертный ждал и одновременно страшился этого решительного момента, когда с холодной точностью отмечал на карте передвижения армий.

Люди были недалеко. Они разбили небольшой отряд тварей, случайно наткнувшись на него в одной из деревень. Пятьдесят безмозглых тварей – ничто, но Хамраку претили потери. Он слишком умен и расчетлив, чтобы допускать хоть какие-то ошибки. Впрочем, говорили, что это к лучшему: пусть люди почувствуют свою силу и станут развязанее – легче вязать будет. Этот невинный каламбур неизвестного острослова уже обошел всю сорокатысячную армию. Настроение было хорошее.

***

Крохотный городок Альт находился в дне пути от Форт-Брейдена. Рассвет слегка позолотил край небосвода. На улице было прохладно, как это бывает в конце ноября. Где-то хлопнула дверь. Заспанный пентеец, зябко поеживаясь, вылез из избы, прищурившись взглянул на заалевший восток. Чистота, свежо, благодать! С клекотом, нахохлившись, хлопая подрезанными крыльями, бродила в загоне домашняя птица. Пастух погнал в поле стадо овец, и далеко по горам разнесся переливчатый звук рожка. Гуляют последние деньки, а там брить и резать на праздники…

Сухая фигура часового гхалхалтара одиноким силуэтом торчала на фоне сероватого неба. Тонкое, высокое копье слабо покачивалось, словно травинка под дуновением ветерка. Ветра не было, и, казалось, природа застыла в тягостном ожидании… Все началось в седьмом часу, когда к воротам подскакал взмыленный всадник. На ходу соскакивая с коня, он прокричал что-то охраннику на гортанном гхалхалтарском и вбежал в распахнувшиеся ворота. В сопровождении неизвестно откуда появившегося гнома гонец кинулся к большому дому в центре города – единственному каменному зданию в Альте.

– Кто идет?

– Пропускай, к начальнику!

Гхалхалтар-стражник убрал алебарду, пропустив курьера. Еще один гном побежал будить сотника.