Хроника великого джута - [140]
Делегаты пленума славили ЦК ВКП(б), который своим решением от 17 сентября 1932 года «решительно исправил неверную политику Крайкома и наметил правильный путь развития животноводства».
ЦК ВКП(б) «решительно исправил» эту политику почему-то лишь тогда, когда скот был почти полностью уничтожен, а народ повымер и разбежался. Каганович, олицетворявший ЦК в специальной комиссии по Казахстану, решил, что теперь-то (когда ничего не осталось) можно позволить колхозникам зерновых районов держать по 2-3 коровы, 10-20 баранов, 10-20 свиней и поросят, а в скотоводческих районах – до 100 овец, 8-10 коров, 3-5 верблюдов, 8-10 табунных лошадей. Почему же раньше не дозволили этого, когда и люди были живы и скот цел?!
Комментарий к стенографическому отчету Шестого пленума написан в духе времени. Вновь говорится о гигантских успехах, о том, что последствия перегибов полностью ликвидированы, что сотни тысяч бывших откочевников теперь хозяйственно устроены и об откочевках остались лишь тяжелые воспоминания. И что животноводство Казахстана уже «невиданными темпами идет на подъем»…
Снова обманывали себя громкими фразами…
Мекемтас Мырзахметов вспоминал:
– Весной 1933 года семенное зерно не доверяли сеять людям. Они бы просто-напросто съели его. В тот год над полями летали самолеты – с воздуха засевали хлеб. В том месте, где самолет разворачивался и зерна падали на межу, как куры, копошились в земле голодающие. Множество людей…
Линия партии, намеченная теоретиками коммунизма и прочерченная его практиками, оставляла неведомый, сложный след в душах самих большевиков. Разные были души, разный и след…
Помню, я читал толстую рукопись воспоминаний бывшего гэпэушника, присланную в печать для публикации. Ветеран, доживавший свой век в курортном городке Северного Кавказа, вспоминал, как в далекой тревожной молодости, овеянной романтикой социалистического строительства на благо всего нашего народа, караулил с оружием в руках «врагов народа» – спецпереселенцев в карагандинской степи. Смутная неудовлетворенность томила душу ветерана «органов»: народу, ради которого он служил, был неизвестен его подвиг. А ведь приходилось рисковать… Огромная толпа людей, настроенных враждебно, стояла перед ним, комендантом, а конвоиров было так мало… И слышались порой из этой угрюмой толпы враждебные выкрики, находились еще недовольные… Словом, постоянно, и ночью и днем, приходилось держать руку на открытой кобуре. И выискивать, кропотливо дознаваться, кто там из толпы выкрикивал, выражая недовольство. Вызывать этих недовольных к себе в комендатуру, проводить расследование, допросы, очные ставки. Оформлять дела… Конечно, увозили их потом, осужденных за выкрики, по лагерям, но все равно на душе было тревожно. Опасными, непростыми были эти два или три года командировки-спецзадания в карагандинской степи, и не велено было никому рассказывать об этом. Но теперь-то (воспоминания были писаны в конце семидесятых), наверное, можно уже поведать молодежи о том секретном поручении. Пусть узнает, как служили чекисты, пусть воспитывается…
А вот другой ветеран вспоминает свою молодость перед экраном киноаппарата (привожу синхронную запись текста):
«В то время мы, комсомольцы, день и ночь дежурили. Сидим в штабе и вызываем людей: в 11 вечера вызываем, и в 2 ночи, и в 5 утра. Держим у себя, пока не дойдут до изнеможения. Обессилят они – и отдают свой запрятанный хлеб: кто полпуда, кто пуд. Вот до чего мы тогда дошли…»
Письмо в обком партии, из архива:
«Работать здесь больше нельзя. Все недовольные поднимают головы, готовы нас разорвать. Они считают, что мы виноваты в том, что оставляем их без хлеба. Вечером опасно ходить. Нас отправили без всякого оружия.
Экономическое положение в деревне очень тяжелое. Был неурожай. Многие уехали в хлебные места…
Что касается наших незаконных действий, мы мало в чем виноваты. Работа крайне трудная. Со слабым характером и мягкотелостью ничего не сделаешь. И садиться под арест за невыполнение плана не хочется.
Разрешите мне выехать в Петропавловск! У меня остался маленький ребенок, брошенный под чужой присмотр. Много раз без меня хворал. Жить без него больше не могу…
Лебедева».
И еще об одном исполнителе, рангом куда как выше предыдущих – из второго, так сказать, ряда вождей. Турар Рыскулов, заместитель председателя Совнаркома РСФСР… Поразительная судьба!
В декабре 1929 года комиссия ЦК ВКП(б) готовила решение о коллективизации. Многие члены ЦК тогда возражали против высоких темпов обобществления. Сталин резко раскритиковал проект решения. Он потребовал ускорения колхозного строительства, потребовал исключить указания о степени обобществления скота и инвентаря и т. д. «В окончательном варианте постановления, – пишет Р. Медведев, – были значительно сокращены сроки коллективизации, для Северного Кавказа и Средней Волги, исключены установки о порядке обобществления средств производства, скота, о сохранении у крестьян мелкого скота, инвентаря, птицы. Были исключены также положения о методах ликвидации кулачества и об использовании кулаков в колхозах, если они будут подчиняться и добровольно выполнять все обязанности членов колхозов. Постановление ориентировало закончить коллективизацию в основных зерновых районах к осени 1930 года или к весне 1931 года, а в остальных районах – к осени 1931 года или к весне 1932 года».
Александр Блок в рецензии на очередную книгу о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова, словно сочувствуя современным и будущим биографам, посетовал: «Почвы для исследования Лермонтова нет — биография нищенская. Остаётся „провидеть“ Лермонтова». Тем не менее «почва» для понимания поэта всё-таки есть — это его стихи. Вряд ли в отечественной литературе найдётся ещё один такой писатель, чьё творчество — гениальные стихи, поэмы, драма и проза — так полно и глубоко отражало бы его судьбу, жизненные обстоятельства и становление личности.
Эта книга — первая биография выдающегося русского поэта Евгения Боратынского в серии «Жизнь замечательных людей».«Мой дар убог и голос мой негромок…» — написал он как-то о себе, но это лишь чрезмерно скромная самооценка одного из лучших поэтов России, наверное, самого негромкого гения русской поэзии. Жизнь Боратынского прошла в самой сердцевине золотого века отечественной словесности. Собеседник Гнедича и Жуковского, друг Дельвига и Пушкина, сердечный товарищ Вяземского и Ивана Киреевского, Евгений Боратынский был одним из тех, кто сделал свой литературный век — золотым.А. С. Пушкин считал Евгения Боратынского «нашим первым элегическим поэтом».
Прошло ровно 170 лет с того дня, как на склоне горы Машук в Пятигорске был убит великий поэт, навсегда унеся с собой тайну своей жизни и смерти. Ему не исполнилось тогда и 27-ми. Лермонтов предсказывал свой скорый конец, видел вещие сны… Гибель двух величайших русских поэтов, Пушкина и Лермонтова, случившаяся чуть ли не подряд, с разницей всего в четыре года, — разве она не была страшным знаком для всей страны? Поэт — сердце нации, её символ. Когда убивают поэта, попадают в самое сердце народа. И разве до сих пор не идёт, не продолжается то, что, казалось бы, так очевидно прочитывалось в этих двух событиях, — размышляет автор книги, обращаясь к биографии и творчеству русского гения, полных загадок и предзнаменований.
Первой же своей книгой «Столбцы» (1929) Николай Заболоцкий раз и навсегда утвердил своё имя в русской поэзии. Признанный теоретик стиха и литературный критик Ю. Н. Тынянов подарил молодому поэту свою книгу с надписью: «Первому поэту наших дней». Но «Столбцы» стали единственной книгой, которую Н. Заболоцкому удалось составить самому. Новаторские опыты поэта подверглись жесточайшей идеологической критике. В дальнейшем у него вышли ещё три сборника стихов, сильно урезанные цензурой. Испытав на редкость драматическую судьбу (восемь лет заключения в ГУЛАГе), Николай Заболоцкий после долгого вынужденного молчания сумел вновь вернуться к поэзии и создал в 1940–1950-х годах — уже в классической манере — десятки лирических шедевров.
В настоящее издание включены все основные художественные и публицистические циклы произведений Г. И. Успенского, а также большинство отдельных очерков и рассказов писателя.
В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года гигантское судно «Титаник» увлекло в ледяную бездну 1500 человек. Об этой одной из крупнейших в мире морских катастроф снято более десятка кинофильмов, написано около 50 книг, опубликовано шесть сборников стихов и две пьесы.Предлагаемая книга о «Титанике» является, по мнению критиков, лучшим и наиболее полным изданием на эту тему в мировой литературе. Ее автора отличает блестящее знание предмета и эпохи, а также тщательность и обстоятельность анализа событий, связанных с гибелью «непотопляемого плавучего дворца».
До сих пор историки многого не знают о Гитлере. Каковы были мотивы его мыслей и поступков? На чем основана легенда о его громадных знаниях и сверхчеловеческих способностях влиять на людей? Автор этой книги, немецкий профессор, в результате долгих и кропотливых исследований создал психограмму человека, возглавлявшего III рейх.
Книга «Продолжение ЖЖизни» основана на интернет-дневнике Евгения Гришковца.Еще один год жизни. Нормальной человеческой жизни, в которую добавляются ненормальности жизни артистической. Всего год или целый год.Возможность чуть отмотать назад и остановиться. Сравнить впечатления от пережитого или увиденного. Порадоваться совпадению или не согласиться. Рассмотреть. Почувствовать. Свою собственную жизнь.В книге использованы фотографии Александра Гронского и Дениса Савинова.
В настоящей книге Конан Дойл - автор несколько необычных для читателя сюжетов. В первой части он глубоко анализирует произведения наиболее талантливых, с его точки зрения, писателей, как бы открывая "волшебную дверь" и увлекая в их творческую лабораторию. Во второй части книги читатель попадает в мистический мир, представленный, тем не менее, так живо и реально, что создается ощущение, будто описанные удивительные события происходят наяву.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.