Хроника шапочных разборов - [11]

Такого самодержца решено было «ввести в должность» привычным путём: в качестве мужа одной из сестёр (одной — это чисто технически; при дворе, должно быть, сокрушались насчёт того, что тот муж не мог стать мужем сразу обеих). Поскольку 58-летняя Феодора в очередной раз и наотрез отказалась выходить замуж, то, делать нечего, женой «государственной важности мужа» снова должна была стать 64-летняя Зоя. Но чтобы сохранить определённый баланс сил, договорились, что Феодора, наряду с Зоей, и при новом самодержце останется императрицей.

Консультации и поиски кандидата на должность «государственного мужа» начались сразу же и продолжались примерно в течение одного месяца или чуть больше. Всё это время Зоя и Феодора — конечно же, чисто формально — правили совместно: то есть, совместно восседали на царском троне, совместно принимали послов и так далее.

Речи держали большей частью должностные лица <ну кто бы сомневался!.. — В. А.>, но при необходимости и сами царицы спокойным голосом отдавали приказания или отвечали на вопросы, иногда следуя наставлениям сведущих людей, иногда по собственному разумению.

Вообще говоря, особо тянуть с поисками было нельзя: государственная казна могла просто не выдержать послереволюционного наплыва жаждущих награды героев:

…Многие люди неожиданно, как на сцене, вознеслись ввысь, и раздачи <из казны> производились бо́льшие, чем когда-либо…

Подбор кандидатур происходил, вероятно, следующим образом: Зоя припоминала тех людей, которые когда-то были ей чем-либо симпатичны, затем кандидатура обсуждалась, всесторонне взвешивалась и либо отвергалась по тем или иным причинам, либо принималась, после чего следовали дальнейшие действия. При этом надо иметь в виду, что, собственно, Зое, в её годы, было уже абсолютно всё равно, кто станет её очередным, третьим по счёту, мужем: как говорится, ничего личного, только бизнес.

Первым Зоя припомнила некоего военачальника Константина, происходившего из знатного армянского рода Далассинов. Припомнила потому, что ещё её отец, подыскивая ей первого мужа, склонялся к этой кандидатуре, но что-то тогда не сложилось, и её мужем, «достойным мужем», стал тогда несчастный Роман…

Константина пригласили «на ковёр», где он неожиданно и совершенно неуместно изложил слишком уж независимую программу своих действий в качестве будущего императора.

…Он <…>, с достоинством рассуждал о царской власти и ничем не хотел поступиться в своих благородных убеждениях. Поэтому многим он показался человеком неприятным, с тяжёлым характером, вызвал к себе недоверие и не оправдал ожиданий.

«Многим показался»… Нет, такой муж нам не нужен!.. Для компромиссной фигуры этот Константин явно был недостаточно слаб…

Следующий претендент, по странному совпадению, также носил имя Константин. Когда-то, будучи чем-то вроде секретаря при её первом муже, этот второй Константин запомнился Зое своими обходительными манерами. Злые языки утверждали даже, что отношения между ними зашли в те годы слишком далеко. Так оно было или нет, но второй муж Зои, покойный Михаил, посчитал его соперником и под благовидным предлогом отослал подальше от столицы…

И этот Константин, как и первый, тоже был приглашён на собеседование. В ходе его быстро выяснилось, что за прошедшие годы он вовсе не утратил навыков обходительного обращения, оказался человеком приятным во всех отношениях и, по общему мнению, удовлетворял всем требованиям, предъявляемым к компромиссной фигуре.

Но тут возникло неожиданное, но очень серьёзное препятствие — оказалось, что у второго Константина уже есть своя собственная законная супруга.

Легко можно себе представить, как при этом известии вытянулись лица уважаемых членов жюри: «Ах, какой пассаж!.. Какой репримант неожиданный!.. Вот когда зарезал, так зарезал!..» Впрочем, кандидатуру второго Константина решили с конкурса пока что не снимать, а лишь отложить в сторону. Зое же тем временем надлежало снова напрячь память. (Забегая вперёд: окончательно сняла эту кандидатуру супруга второго Константина. Видимо, и она тоже кое-что помнила. Например, помнила судьбу законной жены Романа, да и его собственную печальную судьбу в качестве первого мужа ведь той же самой Зои… Придя, видимо, в отчаяние от своих воспоминаний, законная супруга Константина решила вопрос радикально: второй Константин был ею попросту отравлен. Нет человека — нет проблем.)

Зоя же тем временем вновь напрягла память и припомнила — да-да-да! — ещё одного Константина, уже третьего по счёту. Третий Константин происходил тоже из знатного и тоже из армянского рода Мономахов — между прочим, Мономахи были выходцами из тех же мест, что и Далассины. Почему, спрашивается, Зоя припомнила этого Константина? Ну, почему, почему… Известно почему. В своё время, опять же при Романе, «достойном муже» Зои, этот третий Константин постоянно находился при дворе, поскольку был женат на племяннице императора Романа и пользовался его благосклонностью. А припомнила Зоя его потому, что параллельно он пользовался и её весьма недвусмысленной благосклонностью. Для Романа, как мы помним, амурные похождения его жены Зои не имели особого значения, но вот второй её муж, Михаил, подзуживаемый многоопытным братом Иоанном, на всякий случай отослал Константина куда подальше — на остров Лесбос. В ссылке, никому не нужный, он и прожил все последние годы…