Хроника обыкновенного следствия - [11]

Безгубый рот Электры открывается, потом конвульсивно захлопывается. Ей мало воздуха, её вот-вот хватит удар. Я делаю шаг вперед. Она отступает, её каблуки задевают за ковер, она едва не падает, с трудом удерживается на ногах, поворачивается и с пронзительным воем бросается вон. Хлопает дверь. Кончено. На время.

Я рассматриваю щербины на бетоне. Они едва заметны. Это устраивает меня. Электра, слава богу, застала меня в начале разрушительной работы. Кстати, а зачем она сюда явилась? Почему Эмильена дала ей ключ?

Прежде всего надо одеться, как можно быстрее и как можно изысканнее.

Едва я успел завязать галстук, как раздается звонок в дверь. Я очень спокоен. Это не Эмильена, у нее есть ключ, а если бы она звонила, то не спускала бы пальца с кнопки.

Два грузчика. Начинаю понимать. Эмильена поручила Электре заняться перевозкой скульптуры, пока она обделывает свои делишки вместе с Эдуардо, а может быть, и с жирной голландской свиньей.

— Господа?

Рабочий пониже подносит палец к каскетке.

— По поводу предмета, — говорит он.

— Вы имеете в виду скульптуру господина Эдуардо?

Они переглядываются.

— Вот именно. Пожалуйста, сюда.

Они входят, разматывая веревки и широкие ремни. Рабочий покрупнее присвистнул, увидев ОТЦА. Второй сглотнул слюну.

— Разве не вы заносили ее сюда?

— Нет, друзья. Они предупредили, но все же…

Я от всего сердца жалею их, но не показываю вида.

Невозмутимо наблюдаю, как они укрепляют веревки, ощупывают каждый выступ гнусной штуковины, потом укладывают ее на бок, рыча от напряжения.

— Успеха вам, господа, — говорю я, прикрывая дверь за ними.

Веником и совком убираю с поцарапанного пола крошки бетона, кладу на место молоток, возвращаюсь в малую гостиную и наливаю себе виски с содовой, чтобы отпраздновать убытие гнусного творения. В конце концов, всё складывается как нельзя лучше. Сажусь, открываю газету. Мне даже удается с интересом прочесть новости.

Я собираюсь налить себе новую порцию виски, когда слышу, как открывается дверь. Кричу.

— Эмильена, это ты? Налить тебе чего-нибудь?

Эмильена медленно возникает на пороге. Статуя Командора. Горящий взгляд, раскрасневшиеся от гнева щеки, сжатые кулаки. Нет, не Командор, она слишком прекрасна. Юнона на тропе войны.

Я удивленно вскакиваю на ноги.

— Что случилось? У тебя такой странный вид. Надеюсь, ничего страшного не произошло?

Глаза её светлеют.

— Я только что видела Электру, — грозно восклицает она. — И едва не сошла с ума! Какая муха тебя укусила?

Я недоуменно мотаю головой.

— О чем ты говоришь? При чем здесь муха? Боюсь, мы не понимаем друг друга. У себя в кабинете я готов слушать самые странные вещи, но не здесь! Пожалуйста, объяснись. Что произошло между тобой и Электрой, объясни, что я сделал, а я попытаюсь спокойно и логично ответить тебе. Ты готова?

Видя мое спокойствие, она немного расслабляется. Электра наговорила ей кучу ужасов, но Эмильена видит перед собой Жана таким же, как каждый вечер, спокойного и любезного. Она роняет сумочку, в три шага добегает до бара, наливает себе джину, забыв разбавить его вермутом.

— Похоже (это «похоже» звучит добрым предзнаменованием, но я молчу, сдерживаю себя. Слушаю с серьезным и внимательным видом, словно сижу за столом следователя лицом к лицу с главным свидетелем). Похоже, придя сюда, она застала тебя голым… ты колотил молотком по… ОТЦУ… А когда она заговорила, ты бросился на неё, пытался ее задушить, потом сказал, что вначале хочешь её… её… И что я… я сука и что…

Она краснеет, от волнения у нее перехватывает дыхание.

— А что я вначале хотел? — спрашиваю я. — Эмильена, мне надо знать все. Ударить ее? Изнасиловать?

— Содомизировать, — выдыхает она. — Как она утверждает, ты произнес другие слова.

Я молчу и потираю виски.

— Даже не знаю, что тебе ответить, — наконец произношу я. — Бывают правдоподобные обвинения, которые ты всегда готов более или менее сознательно опровергнуть, и другие… которые даже никогда не приходят на ум… Что я могу тебе сказать? Действительно, Электра явилась как раз перед приходом двух грузчиков за скульптурой… Нет смысла и говорить, что я вовсе не был голым… Хотя в этом ничего удивительного не было бы, ведь я не ждал ее, а она вошла, воспользовавшись ключом, и не звонила…

— Электра не сумасшедшая и не мифоманка! — возмутилась Эмильена. — Не представляю себе, что произошло. Галлюцинация? Зачем лгать, придумывать… Это не в её характере…

— Неужели? — в моем тоне звучит нужная толика иронии.

Эмильена взвивается, как укушенная оводом корова.

— Что ты хочешь сказать этим «неужели»?

— Ничего.

— Как так ничего? Я знаю тебя! Я твоя жена или нет?

Смотри-ка. Сегодня она вспомнила, что замужем. Но не время говорить ей об этом. Я принимаю сконфуженный вид. Кстати, мне это не так трудно сделать. Ненавижу лгать или ломать комедию. Это не в моих привычках, и такое удаётся только в определенных обстоятельствах.

— Электра… — сдержанно начинаю я.

— Что Электра?

Я поражен, открыв в себе талант лгуна.

— Электра, быть может, — по крайней мере частично — не такова, как ты считаешь, Эмильена.

Эмильена вспыхивает. Я клевещу на её подругу? Пусть. Но принимать её, Эмильену, за горшок без разумения, нет уж.