Хроника о Девушках Сэмплика - [11]

К тому же последние её работы по рисованию отличаются какой-то странностью.

И проявляется она в следующем:

Нарисован обычный дом (наш дом, с мнимым вишнёвым деревом = розовое пятно.) В саду нахмуренные ДС. У одной («Бетти») мысль в облаке: ОЙ! МНЕ ОТ ЭТОГО БОЛЬНО. Вторая («Гвен») указывает длинным костлявым пальцем на дом: СПАСИБО ОГРОМНОЕ. У третей («Лизы»), текут слёзы по щекам: ЧТО ЕСЛИ Я ВАША ДОЧЬ?

Пэм: Кажется, это ещё не конец.

Я: Нет, не конец.

Взял Эву. Повёз её по Истридж, Лемон-хиллз. Показал на дома с ДС. Сказал Эве посчитать. В конце концов, проехав домов 50, насчитали 39.

Эва: Все принимают это за норму только потому, что так принято.

Хм, как мило. Она пародирует меня и Пэм.

На переходе Уаддл-дак, восьмиместная аппаратура с ДС: ДС держатся за руки, выглядит здорово (они похожи на бумажных кукол). Будто поют хором. Трое малышей ползают вокруг подвески, а вслед за ними гонятся два щенка.

Я: Ого, как же их жалко.

(Эва умница, сразу понимает, о чём я. Так что часто с ней так шучу.)

Эва молчит.

Остановился у «Фриц-чиллхауз», взял себе банановый десерт, Эве талую воду, сели на большого деревянного крокодила и смотрели на закат.

Эва: Не понимаю даже… не понимаю, как они ещё не умерли.

Вдруг я всё понял, от этого сразу немного полегчало: Эва противится отчасти потому, что не понимает простых научных вещей. Спросил Эву, знает ли она, что такое Проход Сэмплика. Нет. Нарисовал человеческую голову на салфетке, объяснил: Лоренс Сэмплика = доктор + ум. Нашёл способ проложить через мозг микронить таким образом, чтобы человеку не было больно и чтобы не причинить ему вреда. С помощью лазера делают предварительную прокладку. Затем проводником всовывают микронить. Она входит сюда (коснулся виска Эвы) и выходит отсюда (коснулся другого). Очень аккуратно, не причиняя боли, ДС даже ничего не чувствуют.

Затем пошёл дальше.

Объяснил: У Лилли сейчас решается судьба. На следующий год она пойдёт в среднюю школу. Мама и папа хотят, чтобы Лилли пошла туда с высоко поднятой головой, чтобы она вела себя как уверенная в себе юная леди, которая тоже считает свою семью хорошей/богатой, ведь её двор почти такой же, как и у других ребят, т. е. не такой мелкий, как раньше, и Лилли нечего теперь стесняться. Неужели мы многого просим?

Эва молчит.

Вижу, задумалась.

Эва без ума от Лилли, бросилась бы за неё под поезд.

Потом рассказал Эве о том, как будучи школьником подрабатывал летом в «Сеньор Тестиз» (закусочная тако). Было жарко, грязно, и злой босс всегда бил нас по заднице кулинарными щипцами. Домой я возвращался с сальными волосами + пропахшей салом рубашкой. Сейчас я никак бы не справился с этой работой. Но тогда? Тогда я получал от неё удовольствие: флиртовал с девушками у прилавка, прикалывался с другими служащими (прятал щипцы от злого босса, подсовывал в штаны журнал, так что когда злой босс бил нас, я ничего не чувствовал, злой босс = недоумевал).

Дело в том, что, как я уже говорил, всё относительно. Жизнь ДС значительно отличалась от нашей, так было всегда. Они живут в жестоких, суровых условиях и их жизнь не обещает ничего хорошего. То, что выглядит неприятным/пугающим для нас, может не пугать их/быть нормальным для них, т. е. они видели и хуже.

Эва: Ты флиртовал с девушками?

Я: Да. Только маме не говори.

Она заулыбалась.

Верю, что отчасти с Эвой всё кончено. Надеюсь на это. В любом случае, я рад, что попытался. После развода родителей, отец купил мне мороженое и сообщил о разводе.  Всегда был благодарен за это отцу. Мне было приятно от того, что он думал обо мне даже тогда, когда, должно быть, ему было плохо  + тяжело.

У мамы был роман с Тедом ДеВиттом, знакомым с работы. ДеВитт всегда льстил ей, когда говорил, что она потрясно выглядит и, дескать, только из-за неё он просыпается по утрам. Маме это было в новинку. Отец её любил. Но был лаконичным человеком. Не разглагольствовал о любви. Любил тишину и порядок. На их десятую годовщину отец купил ей шлифовальную машинку (!). А когда хотел приласкать, называл Растягушечкой. (Мама высокая.) Не мама, а шпала какая-то, так шутил отец об её росте. А когда заходил на кухню и видел у раковины эту самую шпалу, притворялся, будто его кондрашка хватил. Мама, очарованная ДеВиттом, стала потихоньку проводить время с ним и отправлялась к нему в отель. В конце концов, она в него влюбилась. (Я тогда об этом ничего не знал. Узнал только пять лет спустя, когда отец, перед смертью, мне всё рассказал.)

Сестра Долорес, узнав о предстоящем разводе, не отпустила нас на перемену и толкнула большую речь на тему развод = смертный грех, после смерти разведённым нелегко, весь класс должен молиться за души матери и отца. Все сверлят меня взглядом, как бы говоря: из-за тебя нас не отпустили на перемену. 

В общем, больная тема.

Даже сейчас.

С тех пор пытаюсь быть хорошим отцом/мужем и стараюсь всё делать для детей.

Вечером рассказал про Эву Пэм. Пэм, как обычно, дала разумный совет: действовать осторожно, потерпеть, Эва умничка, она сообразит. Через месяц Эва придёт в себя, обо всём забудет, и снова станет как обычно счастливой.

Люблю Пэм.