Убийство он совершил поразительно легко. Маленький Клейм стоял у открытого окна небольшой комнатки не верхнем этаже таверны в Вигеле, где они с Халигейном договорились встретиться. Халигейн стоял возле кушетки; разговор был не из приятных. В конце концов, Клейм пожал плечами и сказал:
— Вы лишь попусту тратите мое и свое время. Я не понимаю, что вам нужно.
В ту же минуту Халигейну показалось, что Клейм, и только Клейм стоит между ним и спокойной жизнью. Клейм враг.
Халигейн спокойно подошел к нему, настолько спокойно, что Клейм не встревожился до самого последнего мгновения, и одним движением вытолкнул Клейма через подоконник.
На лице Клейма появилось удивление. На один поразительно долгий миг он завис, словно подвешенный, в воздухе, потом с еле слышным всплеском рухнул в быстрые воды реки за окном таверны, и его тут же унесло к подножью далекого Замка Горы. В одно мгновение он скрылся из виду.
Халигейн посмотрел на свои руки так, будто они росли из запястий; не мог поверить в то, что они сделали. Он вновь видел себя, подходящего к Клейму, видел Клейма, зависшего в воздухе, видел Клейма, исчезающего в темных водах реки. Скорее всего, Клейм уже мертв. Если нет, то через одну-две минуты умрет наверняка. Рано или поздно его выбросит на каменистый берег у Кэнзилэйна и кто-нибудь опознает в нем торговца из Кимканэйла, пропавшего с неделю назад. Только будет ли у кого причина подозревать именно Халигейна? Убийство — совершенно необычное преступление на Маджипуре. Даже если ухитрятся установить (одной Дивине известно, каким чудом), что Клейм погиб насильственной смертью, как доказать, что его вытолкнул из окна таверны в Вигеле Сигмар Халигейн? Это никому не удастся, убеждал себя Халигейн. Слабое утешение, суть остается прежней: Клейм убит, а он — убийца.
Убийца? Это поразило Халигейна. Он шел сюда не убивать Клейма, он хотел договориться с ним, составить торговый контракт. Но разговор закис в самом начале. Маленький привередливый человечек наотрез отказался взять на себя новое обязательство. Он заявил, что тортовый агент Халигейна ошибся и не только отказался покупать геологические оборудование, но даже не посочувствовал бедственному финансовому положению собеседника. К концу разговора вежливый отказ Клейма так взбесил Халигейна, что душу его заполнило одно необоримое желание — немедленно избавиться от него любой ценой. Отбрось он эту мысль и подумай о последствиях, он бы, разумеется, не стал выталкивать Клейма из окна — как бы там ни было, по природе Халигейн не был убийцей. Но он никак не мог остановиться, и теперь Клейм мертв, а его собственная жизнь претерпела трагические изменения: в один миг он превратился из Халигейна-торговца в Халигейна-убийцу. Внезапно! Страшно! Непонятно!
А теперь?
Трясущимися руками Халигейн закрыл окно и опустился на кушетку, весь мокрый от пота, в горле пересохло. Непонятно, что делать дальше. Отдаться в руки прокторов? Признаться и отправиться в тюрьму или куда там отсылают преступников? Он не был готов ни к тому, ни к другому. Когда-то читал старые книги о преступлениях, наказаниях, древние легенды и мифы и, если правильно понял, убийство как преступление исчезло давным-давно, а механизм обнаружения и искупления ржавел неизвестно сколько столетий. «Существовала знаменитая история о морском капитане, выбросившем за борт сошедшего с ума члена экипажа во время плавания через Великое Море после того, как тот убил кого-то на корабле. Она всегда казалась Халигейну дикой и невероятной. Но сейчас, обессиленный, утративший способность мыслить, он ощущал себя первобытной тварью, чудовищем, пожирателем человеческих жизней. Знал, что ничего подобного с ним больше не произойдет, но от этого не становилось легче.
Нужно убираться из таверны. Если кто-нибудь видел, как падал Клейм (невероятно, конечно, таверна стоит на фоне искрящейся солнечными бликами набережной, а Клейм вывалился из заднего окна и сразу ушел в глубину), незачем торчать тут, дожидаясь появления любопытных.
Халигейн быстро уложил саквояж, посмотрел, не осталось ли в комнате чего-нибудь, наводящего на след Клейма, и спустился вниз. За стойкой скучал хьерт. Халигейн протянул ему несколько крон со словами:
— Я хотел бы получить счет.
Нервы расходились, он с трудом удерживался от непроизвольной болтовни, боясь, что хьерт запомнит его. Нужно оплатить счет и поскорее убираться, твердил он себе. Его интересовало, знал ли хьерт, что постоялец из Сти принимал у себя гостя. Если да, то он быстро забудет об этом, „как забудет и самого постояльца, поскольку нет никаких причин запоминать. Владелец подвел итог,
Халигейн прибавил еще пару монет, машинально ответил на приглашение хьерта: „Благодарю, приезжайте снова“ — „Спасибо, непременно“, вышел на улицу и быстро пошел прочь от реки. Сильный ветер дул вниз по склону Горы, солнечный свет был ярким и теплым. Последний раз Халигейн посетил Вигель несколько лет назад, и в другой раз он бы с удовольствием заглянул на знаменитую Драгоценную Площадь, полюбовался прославленными картинами и прочими здешними диковинами, но теперь было не до экскурсий. Он спешил на пересадочную станцию, торопясь взять билет в один конец до Сти.
