Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске - [73]

Все это время группа Сергея Ковалева, в отличие от группы Жириновского, не только не была допущена в штаб, но и вообще не пропускалась через оцепление. Депутаты лишь слышали периодически возникающую стрельбу, которая затихла около половины четвертого. Ковалев несколько раз звонил в Москву Егору Гайдару, но тот признался, что в данных условиях ничего сделать не может. Дело уже шло к вечеру, когда неожиданно зазвонил телефон в помещении, где находилась группа уполномоченного по правам человека. Сергей Ковалев снял трубку и, к своему большому удивлению, услышал голос премьера Черномырдина. Премьер сказал, что Ковалев получает полномочия вести с Басаевым переговоры от имени правительства. «Берите с собой кого хотите, приказал глава правительства, и действуйте. Времени терять нельзя!»

Ковалев немедленно перезвонил в штаб. На этот раз там сразу же сняли трубку. У телефона оказался начальник УВД Ставропольского края генерал Медведицкий. Генерал сказал Ковалеву, что Ерин, Степашин и Егоров в настоящее время очень заняты, чтобы иметь возможность принять Сергея Ковалева, но дал ему телефон, по которому можно было связаться в больнице с Шамилем Басаевым. Ковалев и Басаев знали друг друга еще со времен штурма Грозного. Ковалев предложил чеченскому полковнику в качестве заложников себя и свою группу в обмен на освобождение мирных жителей. Басаев не очень обрадовался подобной перспективе (уничтожить Ковалева и членов его группы в глубине души мечтали все собравшиеся в Буденновске начальники), но обещал подумать. Примерно в 20.30 Басаев сообщил, что готов вести переговоры об освобождении заложников с депутатом Государственной Думы Сергеем Ковалевым. Для этого он требует временного прекращения боевых действий на территории Чечни и подтверждения от федеральных властей полномочий Ковалева на ведение таких переговоров.

Егор Гайдар по просьбе Ковалева пытался весь вечер связаться с премьером, но это ему не удалось. Время шло, приближаясь к полуночи, и полная неопределенность продолжала висеть над Буденновском как театральный занавес перед последним актом трагедии.

А на другом краю земли, в Галифаксе, где время приближалось к 18.00, началась долгожданная совместная прессконференция президентов США и России: Билла Клинтона и Бориса Ельцина.

Президент России находился в состоянии сильнейшего недомогания. Предполагалось, что речь пойдет о высоких материях вроде международной ядерной безопасности и взаимовыгодном сотрудничестве, при освещении которых все политические деятели любят говорить общими, ни к чему не обязывающими словами. Но журналистов интересовала исключительно Чечня и, в частности, вопрос о заложниках в Буденновске. Превозмогая недомогание и воздев руки к небу Президент почти закричал: «Чечня это центр меж дународного терроризма, коррупции и мафиозности!»

«Чеченцы, — продолжал он, размахивая руками, — это же все бандюги, понимаешь!» Президент покрутил пальцем вокруг собственной головы:

«Эти черные повязки, понимаешь, навязали на головы! Всех их будем уничтожать!»

Пока ошалевшие корреспонденты пытались сообразить, почему зеленые головные повязки чеченцев с текстом из Корана представились занемогшему Президенту черными, сам Президент последним усилием воли напряг глаза и увидел отчаянные знаки, которые подавали ему, оставаясь за кадром, Козырев и пресс-секретарь Медведев.

Поднеся палец к губам, Ельцин несколько раз послушно кивнул и более спокойным голосом сообщил собравшимся снова, что Дудаев попросил политического убежища в Турции. Это заявление было немедленно опровергнуто сотрудниками американското президента, но Ельцин, казалось, этого не услышал. В это время один из российских тележурналистов задал вопрос Клинтону, не изменил ли тот свое мнение о Чечне вследствие захвата больницы на юге России? Придя снова в бешенство и не давая Клинтону ответить, Ельцин в состоянии повышенной нервозности, по словам американских корреспондентов, снова почти заорал, что он сам является заложником этого кризиса, а его друг Билл поддерживает российскую акцию подавления мятежа. Голос Ельцина поднялся до уровня крика. «Генерал Дудаев, упрямо твердил он, попросил политического убежища в Турции и Турция согла силась. Нам все равно, куда он денется!» Однако, попытка Ельцина опереться на дружеское плечо Билла Клинтона с помощью утверждения, что «мой друг Билл» поддерживает российские методы подавления чеченских повстанцев, на этот раз не прошла.

Президент Клинтон, явно отворачивавший голову, когда «друг Борис» дышал в его направлении и мрачно молчавший во время ельцинского монолога, заявил, что его позиция по поводу чеченского конфликта абсолютно не та, что приписывает ему Ельцин. Конечно, он против всякого терроризма, но не односторонне, не в пользу одних против других.

Терроризм если уж применять это слово начался с нападения российских вооруженных сил на Чечню, он был присущ всему способу ведения этой войны; то, что произошло в Буденновске, лишь логическое развитие событий.

«Поведение Президента в Галифаксе, — передавал в Москву один из российских журналистов, —